Глава 3: Основное чудо: наша подлинная природа и сила

Кум кум Я Хабиби Кам Танам
Поднимайся, мой любимый, как ты можешь спать
Солнце и луна не спят
Звезды и деревья не спят
Любовник и возлюбленная не спят
Поднимайся, мой любимый, не спи
Суфийская песня

У тех, кто вырос в обществе индустриального роста, захватывает дух от той панорамы действительности, которая открывается нам заново. Она основана на данных современной науки и подкреплена древними духовными традициями. Она помогает нам понять наши взаимоотношения с миром и пробуждает в нас силы, необходимые для его исцеления. Освобождая нас от ограниченных понятий нашей сущности и потребностей, она приводит нас в лоно нашей истинной природы, соединяя со звездами и деревьями нашей потрясающей вселенной. Это имеет первоочередное значение для осуществления Великого поворота и является фундаментом для работы, представленной в этой книге.

Мы, люди «западной цивилизации», долго старались покорить окружающую нас природу. Мы изучали недра земли и космос в надежде найти структурные элементы жизни, которыми могли бы манипулировать для того, чтобы превратить их в более эффективные механизмы для удовлетворения наших нужд и желаний. Мы действовали так, как будто знали и контролировали мир извне, как будто мы к нему не принадлежали. Мы возомнили о себе, что сделаны из лучшего материала, чем животные, растения и камни вокруг нас. А технологии, появившиеся за последние несколько веков, катастрофически усилили экологические последствия нашей самонадеянности.

Возможно, мы допустили наибольшую ошибку, полагая, что мир сделан из «вещества». К счастью, наши собственные научные исследования подвели нас к парадоксальному выводу, что мир, как и вся вселенная, состоит вовсе не из «вещества». Каждый раз, когда мы были близки к тому, чтобы ухватиться за наименьший «кирпичик» вещества, он распадался в танце энергетических взаимосвязей, не оставляя после себя никакой субстанции! Таким образом, сегодня мы пробуждаемся к новому знанию и стоим на пороге понимания нашей радикальной взаимосвязанности со всей вселенной.

ТЕОРИЯ ЖИВЫХ СИСТЕМ

Современная наука и общество индустриального роста вырастали одновременно. Благодаря Рене Декарту и Фрэнсису Бэкону классическая наука отошла от глобального органичного подхода к изучению мира к аналитическо-механистическому подходу. Машины, которые мы создали, чтобы расширить наши возможности, превратились в модель вселенной. Отделяя механизм от оператора, а объект от наблюдателя, этот взгляд на мир предполагал, что абсолютно все можно описать и проконтролировать извне. Это послужило мощным толчком для индустриального развития и обеспечило выдающиеся технические достижения. Но, к разочарованию биологов двадцатого века, с этих позиций невозможно объяснить сущность непрерывного возобновления жизненного процесса.

Вместо поиска элементарных частиц эти ученые начали осуществлять новый подход: они изучают целое, а не части, процессы вместо вещества. Они открыли, что эта целостность, будь то клетки, тела, экосистемы и даже сама планета – не просто собрание отдельных частей, а динамически организованные и сложно сбалансированные системы, взаимозависимые в каждом своем движении, в каждой своей функции, в каждом моменте обмена энергией и информацией. Ученые поняли, что каждый элемент является частью большей структуры, которая соединяется и развивается по определенным принципам.

Умение различать эти принципы и породило теорию живых систем. Австрийский биолог Людвиг фон Берталанфи, известный как отец общей теории систем, называл это «способом видения». В то время как физические и социальные науки переполняясь открытиями, порождали производные теории, перспектива теории систем осталась прежней – «способом видения». Антрополог Грегори Бейтсон считает ее «самым наибольшим открытием, даром, который человечеству удалось вкусить от Древа познания за последние две тысячи лет».
Bateson G. Steps to an Ecology of Mind.– Ballantine, 1972.– P. 481-482.

Каким образом жизнь самоорганизуется

Сместив акцент с отдельных элементов на их взаимоотношения в целом, ученые сделали поразительное, по крайней мере для среднего западного человека, открытие – природа является самоорганизующейся. И, приняв это как факт, они попытались сформулировать принципы, по которым это происходит. В простоте и вселенской стабильности этих принципов или системных свойств они нашли невероятную элегантность, характерную для суборганических, биологических, экологических, а также ментальных и социальных систем. Известны четыре свойства открытых систем, которые обеспечивают рождение разнообразных и разумных форм жизни из взаимодействующих потоков энергии и вещества:

1. Каждая система, от атома до галактики, является целостной. Она не низводится до уровня своих компонентов. Ее специфическая сущность рождается из взаимоотношений между ее частями. Это взаимодействие синергетично, оно вызывает новые свойства и новые возможности, непредсказуемые, если исходить из характера отдельных составляющих – точно так же, как влажность воды невозможно было бы предсказать, учитывая свойства водорода и кислорода по отдельности, или как предел прочности стали при растяжении, который значительно превосходит подобную характеристику железа и никеля. Данное свойство открытых систем подвергает сомнению универсальность применения второго закона термодинамики, этого краеугольного камня классической науки, на котором зиждутся понятия энтропии, упадка жизни.

2. Несмотря на постоянный поток материи, энергии и информации, и даже благодаря подобному обмену, открытые системы способны поддерживать свой баланс, они самостабилизируются. Благодаря сущности этой способности, которую Берталанфи назвал fliessgliechgewicht (потоковое равновесие), системы могут саморегулироваться и компенсировать эффекты, вызванные изменениями в окружающей среде. Гомеостатическая функция выполняется посредством учета/контроля результатов собственного поведения и сравнения их с нормами, как в термостате. Она понимается как функция обратной связи – негативной или уменьшающей степень отклонения (ее также называют «первой кибернетической»). Так мы поддерживаем температуру своего тела, так заживают порезы, так мы ездим на велосипеде.

3. Открытые системы не просто поддерживают свой баланс среди потоков, но они еще и развиваются. Под давлением окружающей среды они могут распадаться или адаптироваться, реорганизовываясь на основе новых, более гибких норм. Это тоже функция обратной связи – позитивной или усиливающей (известной как «вторая кибернетическая»). Так мы учимся, так мы эволюционировали от амебы. Но если новая модель поведения не отвечает проблемам, с которыми мы сталкиваемся, и баланс не достигается, позитивная обратная связь становится неконтролируемой и приводит к распаду системы.

4. Каждая система является «холоном», объектом, составляющим часть большего целого,– она целостна сама по себе и состоит из подсистем, но одновременно сама является частью большей системы. Таким образом, холоны образуют «заложенные иерархии», системы внутри систем, кругооборот внутри кругооборота, поля внутри полей. Каждый переход на последующий холонический уровень, скажем, от атома до молекулы, от клетки до органа, от личности до семьи, порождает новые свойства, которые не являются тождественными свойствам отдельных компонентов. В отличие от иерархий, свойственных обществам, в которых власть устанавливается сверху, «заложенные иерархии» (холонархии), как правило, возникают снизу; система самопорождается спонтанно адаптивными, взаимовыгодными отношениями между отдельными частями. Порядок и дифференциация не отделимы, поэтому компоненты становятся все более различными в процессе координации своих ролей и вырабатывают новые реакции.

Огонь, вода и сеть

Механистическое мировоззрение отделило вещество от процесса, отдельную личность от других, мысль от чувства. В свете теории систем эта раздвоенность больше не имеет значения. Те существа, которые раньше казались отдельными и самодостаточными, теперь выглядят взаимозависимыми. То, что раньше было «другим», может быть теперь истолковано как нечто, присущее личности, как сопутствующая клетка в большом организме. Чувства, которые нас учили игнорировать как незначительные, на самом деле является нашим откликом на зов мира, таким же реальным, как и рациональные построения. Ощущения, эмоции, интуиции, концепции обусловливают друг друга и являются способами осознания отношений, из которых соткан наш мир.

Являясь системами, мы входим в развивающуюся сеть жизни, передаем сигналы и принимаем обратную реакцию, необходимую для поддержания посредством постоянного информационного потока ее целостности и баланса. Для того чтобы описать этот динамический процесс, теоретики пользуются рядом образов. Среди них наиболее часто встречаются огонь и вода. «Мы не вещество, остающееся неизменным,– пишет Норберт Винер.– Мы являемся структурами, которые увековечивают себя; но мы же и водовороты в вечном речном потоке». Или, по словам Леона Бриллуэна, мы похожи на пламя; так же, как пламя поддерживает свою форму благодаря веществу, которое в него добавляется, так и мы находимся в постоянном процессе метаболизма. Для изображения сущности отношений между открытыми системами часто пользуются образом нервных клеток в нервной системе. Системный политолог Карл Дойч взял ее за модель социальной и биологической систем, утверждая, что свободный обмен информацией необходим для здоровья и выживания. Нейроны дифференцируются и расширяют свои возможности путем синергетического взаимодействия. Сплетая все более восприимчивую и сложную сеть, они способствуют возникновению разумной жизни.
Wiener N. The Human Use of Human Beings.– Avon Books, 1967.– P. 130.
Brillouin L. Life Thermodynamics and Cybernetics // Modern Systems Research for the Behavioral Scientist / Ed. W.Buckleyю– Aldine, 1968.– P. 153.
Deutsch K. Toward a Cybernetic Model of Society // Ibid – P. 399.

Холонический сдвиг в сознании

Суть образа нервной системы демонстрирует основную догадку ученых-системщиков: сознание неотделимо от природы, оно находится в природе. Сознание наполняет мир природы как субъективное измерение внутри любой открытой системы, какой бы примитивной она ни была, по словам системного философа Эрвина Ласло. Сознание вездесуще; регулируя любые взаимоотношения, оно присутствует и в потоках информации и в обратных связях, утверждает Грегори Бейтсон.
Laszlo E. Introduction to Systems Philosophy.– Harper Torch, 1973.– P. 170.
Bateson G. Towards a Theory of Alcoholism // Steps to an Ecology of Mind.– Ballantine, 1972.– P. 332.

Сознание людей и некоторых высокоразвитых млекопитающих обладает замечательным свойством: оно является саморефлексивным. Оно возникло в силу необходимости, когда внутренняя структура системы настолько усложнилась, что не могла бы уже выжить только с помощью инстинктов, методом проб и ошибок. Было необходимо достичь другого уровня сознания для того, чтобы взвешивать и просчитывать пути действий, иными словами, чтобы делать выбор. Возник новый уровень самоуправления – реакция на реакцию во все более усложняющихся циклах. Появилось «я», способное к самонаблюдению. Оно возникло на основе принятого решения.

Саморефлексивное сознание, требующее высокой степени интеграции и дифференциации, не характеризует следующий холонический уровень, уровень социальных систем. Хотя в организациях с сильной степенью зависимости кастовый дух достаточно силен, он слишком рассеян, чтобы улавливать и реагировать на все сигналы, необходимые для выживания. Центром принятия решений становится личность, восприимчивая к разнообразным факторам, которые находятся в зоне ее интересов. Наши современные модели принятия решений кажутся слишком медленными и легко поддающимися коррупции, чтобы адекватно реагировать в условиях жизненного кризиса, вызванного обществом индустриального роста и его технологиями.

А не мог бы сам этот кризис, поставив нас перед угрозой уничтожения основных форм жизни на Земле, привести к тому, что, принимая решения, мы будем учитывать коллективные интересы, т.е. выйдем на более высокий холонический уровень саморефлексивности?

Опасаясь угрозы фашизма, мы отвергаем какие-либо формы коллективного сознания. Важно помнить, что подлинная системная самоорганизация основана на разнообразии ролей в импровизированной и неограниченной деятельности. Монолитное единообразие лишено внутреннего интеллекта.

Холонический сдвиг в сознании не стал бы жертвоприношением, а наоборот, определил бы уникальность каждой частицы. Он начнется почти незаметно, с осознания нашей общей судьбы и принятого всеми намерения встретить ее вместе и достойно. Он начнет проявляться в неожиданных формах поведения, во время бесчисленных встреч, цель которых в процессе разговора и размышлений вдуматься в то, что происходит с нашими жизнями и миром. Этот сдвиг найдет свое отражение во множестве непредусмотренных добровольных действий, когда люди откажутся от личного комфорта и посвятят все свое свободное время рискованной работе по спасению Земли и своих собратьев. Он вберет в себя все надежды и изменения, делающие возможным каждый аспект Великого поворота. Если мы будем реагировать и действовать сообща, то исходя из динамики самоорганизующихся систем скоро сможем противостоять современному кризису гораздо более уверенно, чем мы можем сейчас вообразить.

Теория Геи

Открытия в области теории систем стали той революцией, которая привела к восприятию нами планеты Земля как нашего дома. Джеймс Лавлок и Линн Маргулис, изучая химический баланс атмосферы, установили, что он поддерживается в достаточно узких, необходимых для жизни рамках с помощью саморегулирующихся процессов. Это отличительный признак живой системы.

К счастью, Лавлок не назвал свою гипотезу, которая скоро превратилась в теорию, «гипотезой о саморегулятивных процессах в биосфере» или чем то в этом роде, чтобы придать ей вес в глазах своих коллег. Вместо этого он прислушался к мнению своего друга, писателя Ричарда Хьюза, который посоветовал ему назвать ее по имени греческой богини земли Геи, чтобы разбудить поэтическое воображение людей.

Как и фотография Земли, сделанная экипажем «Аполлона» из космоса, этот образ Земли как живого существа изменил мировоззрение многих из нас. Мы не считаем больше, что живем на мертвой скале, мы знаем, что Земля – это жизненный процесс, в котором мы все принимаем участие. Земля, как обитель жизни, является существом, которому мы можем нанести вред, но в то же время можем помочь ее излечению. Земля начинает жить в нашем сознании, подобно тому, как боги и богини участвовали в жизни наших предков.

Позитивная дезинтеграция

Опасности, угрожающие жизни, заставляют ее эволюционировать. Когда жизненные системы получают по каналу обратной связи сигнал, повторяющий сообщение, что прежние формы жизни и типы поведения становятся дисфункциональными, то жизнь отвечает на это изменениями. Жизненные системы приспосабливаются к этим трудностям путем поиска и создания соответствующих правил, что подтверждает третий отличительный признак систем. Они находятся в непрерывном процессе поиска ценностей и целей, которые бы позволили им, используя большее количество связей, продвигаться вперед во все более сложных условиях. Поскольку нормы являются организующим принципом или внутренним кодом системы, в этом процессе, который Эрвин Ласло называет «исследовательской самоорганизацией», есть нечто от временного пребывания в преддверии ада. Это достаточно трудно понять. Психиатр Казимир Дабровски называет этот процесс «позитивной дезинтеграцией». Подобные ощущения похожи на умирание.
Dabrowski K. Positive Disintegration.– Boston: Little, Brown & Co., 1964.

В те переходные периоды, когда сменяются основные типы культур, опыт позитивной дезинтеграции становится широко распространенным. Именно такой период начинается во время Великого поворота. Повсюду проявляются аномалии: происходят непрогнозированные процессы, что в терминах теории систем означает несовпадение предварительно запрограммированных кодов с реальными построениями. Лишенные уверенности в себе и апробированных способов поведения, мы можем почувствовать, что погибаем и наш мир разваливается. Временами мы впадаем в панику или замыкаемся в себе; временами же в состоянии отчаяния становимся агрессивными по отношению друг к другу.

Полезно вспомнить, что во время нашего путешествия по этой планете мы уже проходили через позитивную дезинтеграцию множество раз. Пульсирующая в нас жизнь время от времени отмирала в своих старых формах и обычаях. Нам знакома эта смерть по осколкам звезд, по тому, как появлялась жизнь из проросших в земле семян, по тому, как мы когда-то, выползая на сушу, отказались от жабр и плавников. Наша эволюция это доказывает, как доказывает это и наша современная жизнь, когда нами оставлены позади безопасность и зависимость нашего детства. Это всегда нелегко. Наиболее отвратительные примеры человеческого поведения появляются сегодня из-за страха перед глобальными изменениями, через которые мы все должны пройти.

Частью нашего духовного созревания является наша способность позволить себе почувствовать страдания и заблуждения, открыв себя мировой боли. Мистики говорят о «темной ночи души». Имея достаточно мужества и смелости, чтобы отбросить привычную уверенность и отказаться от душевного комфорта и склонности к конформизму, они лицом к лицу сталкиваются с неизвестным. Они позволяют процессам, недоступным их сознанию, протекать через себя. Так из тьмы рождается новое.

ГЛУБИННАЯ ЭКОЛОГИЯ

Наша взаимозависимость со всеми формами жизни на Земля имеет громадное значение для выработки наших взаимоотношений и действий. Для того чтобы прояснить этот смысл и освободить нас от устарелых понятий разобщенности, возникла глубинная экология, являющаяся одновременно и философией и движением. Термин был предложен в 1970 г. Арне Нессом, норвежским философом, альпинистом и знатоком учения Ганди.

В отличие от движения в защиту окружающей среды, которое устраняет только симптомы экологической деградации, занимаясь спорадической очисткой рек и озер ради благосостояния общества, глубинная экология предает сомнению сами основы общества индустриального роста как таковые. Она так же склонна сомневаться и по поводу концепций, присущих как иудео-христианству, так и марксизму, согласно которым именно человек является венцом творения и наивысшей ценностью. Взамен предлагается более взвешенная оценка нашего назначения как членов огромного жизнеспособного общества Земли. Глубинная экология подтверждает, что мы можем порвать со специфическим высокомерием которое угрожает не только нам самим, но и всем сложным формам жизни на Земле.

За пределами антропоцентризма

Мы не можем по-настоящему испытать взаимосвязь с жизнью, если остаемся слепыми в своем человеческом эгоизме, игнорируя, насколько глубоко он въелся в нашу культуру и сознание. Глубинный эколог Джон Сид, австралийский активист по защите тропических лесов, описывает, каким образом это качество обедняет нас и что мы приобретаем, избавившись от него.

«Антропоцентризм означает человеческий шовинизм. Он похож на дискриминацию женщин, только вместо мужчин и женщин речь идет о «человеческой расе» и «остальных видах». Когда человеческие существа начинают задумываться и прекращают смотреть на все сквозь призму антропоцентрического самолюбования, в их сознании происходят глубокие перемены. Отчуждение отступает. Человек больше не чужак, и он не одинок. И тогда принадлежность к человеческому роду воспринимается лишь как последняя стадия существования, и когда вы перестанете отождествлять себя лишь с человеческим видом, вы увидите себя и млекопитающим и позвоночным и тем видом, который только что появился в тропическом лесу. Когда туман амнезии рассеивается, в ваших отношениях с другими видами наступает перемена, вы ощущаете преданность по отношению к ним».

Джон Сид отмечает, что такое освобождение является более чем интеллектуальным процессом. Для него, как и для многих других, оно родилось и углубилось в активных действиях во имя Земли.
Seed J., Macy J., Fleming P., Naess A. Thinking Like a Mountain.– Philadelphia: New Society Publishers, 1988.

Утверждение «Я защищаю тропический лес» превращается в «Я часть леса, защищающая себя. Я та часть леса, в которой недавно проснулась мысль». Какое облегчение! Тысячелетия иллюзорной разобщенности позади и мы начинаем вспоминать нашу истинную сущность. Эти духовные перемены иногда называют «глубинной экологией».

Экологическая личность

Арне Несса использует термин, раскрывающий более широкое чувство тождественности, чем термин Джона Сида,– «экологическое «я»», которое является результатом естественного процесса взросления. Мы недооцениваем себя, говорит он, отождествляя себя с узким, ограниченным эго, направленным на борьбу за выживание.

«Достигнув необходимого уровня всесторонней зрелости», мы сможем не только перейти от эго к социальному и метафизическому «я», но также и к экологическому. Расширяя круги тождественности, мы тем самым безмерно расширяем границы своих интересов, углубляем чувство радости и значимости жизни.

Важной и привлекательной чертой данной концепции является то, что в ней утверждается необходимость декларировать нашу моральную ответственность по отношению к другим существам. Когда мы полагали, что по своей природе являемся обособленными, исключительными существами, мы исповедовали альтруизм, противопоставляя латинский термин alter антониму ego. Это не только необоснованно с философской точки зрения, с точки зрения глубинной экологии и других недуалистических учений, но и нерезультативно.

«То, что человечество способно любить по обязанности или из соображений морали, к сожалению, очень ограничено ... Интенсивное морализирование внутри экологического движения привело к фальшивому представлению о том, что люди должны выказывать больше жертвенности, озабоченности и ответственности, и все это должно происходить на высоком моральном уровне. Но эти необходимые качества проявляются естественным путем, если личностное мировоззрение расширяется и углубляется настолько, что защита окружающей среды рассматривается также и как защита самих себя».
Ibid.– P. 20.

Более глубокие вопросы

Несс и его коллеги призывали к «глубокому и длительному по времени экологическому движению». Независимо от того, именуется ли это уже движением или нет, идеи его, несомненно, получили широкое распространение и дали импульс как деятельности зеленых, так и научным дискуссиям.

В то время как эти идеи превращались в методологическую базу глубинной экологии, включая такие принципы, как неоспоримое признание права всех видов жизни на существование, признание того, что население планеты чрезмерно велико и намного превышает способности планеты к самооздоровлению, глубинная экология не стала ни формой идеологии, ни догмой. Имея конкретные цели, она, по словам Несса, изыскивает пути, с помощью которых можно стимулировать людей «задавать более глубокие вопросы» на тему своих истинных потребностей и желаний, своего отношения к жизни на Земле и своего видения будущего. Являясь частью какой-либо большей живой системы, будь то общество, экосистема, планета, мы понимаем эту систему только односторонне, поэтому не можем стоять в стороне с чертежами в руках и выдавать окончательные решения. Но вопросы, которые мы задаем себе и другим, действуют как растворитель, размягчая застывшие ментальные структуры и высвобождая для нас возможность взглянуть на мир новыми глазами.

Сопутствующие движения: экофеминизм, экоюриспруденция, экопсихология

В результате этого фундаментального исследования возникли другие движения и способы мышления, не связанные напрямую с глубинной экологией, хотя и разделяющие многие ее философские концепции и единые с ней в своей критике общества индустриального роста. Многие активисты и работники умственного труда, включая и авторов данной книги, считают себя причастными сразу к нескольким родственным движениям, каждое из которых несет в себе специфические заботы и выявляет новые перспективы.

Можно проследить очевидное сходство между тем, как структуры власти относятся к природе и тем, как они относятся к женщинам. Экофеминизмвозник в 70-х годах, когда ученые, писатели и организаторы выявили эти параллели и исследовали их общие культурные корни. Существуют убедительные аргументы по поводу утверждения, что война с природой, начатая обществом индустриального роста, уходит корнями в древние способы общественного поведения, основанные на принципе господства. Они подвергают сомнению то, что глубинные экологи рассматривают антропоцентризм как источник нашей патологии и предлагают им различить лежащий в основе антропоцентризма андроцентризм (патриархат). Эта догадка помогает нам распознать схему сознания, выработавшуюся за столетия господства мужчин – ей присущи дуализм, тенденция к объективизации, отделение сознания от тела, логики от ощущений; она также предлагает более холистический способ познания.

Защитница калифорнийских секвой покойная экофеминистка Джуди Бари воплощала в себе глубочайшие ценности этого движения. Несмотря на нападки и угрозы, укоротившие ее жизнь, она настаивала на идее ненасилия, на сострадании к лесорубам; она проанализировала действия корпоративных сил, разрушающих их жизненный уклад и землю, как таковую.

Если экофеминизм включает в наше понимание экологического кризиса аспект половой принадлежности, то экоюриспруденция занимается расовыми и классовыми проблемами, а также проблемами бедности. Больше нет прежнего разделения между правозащитниками в социальных и экономических областях и активистами, действующими в защиту природы. Становится все более очевидным, что их цели неразрывно связаны между собой и они взаимно усиливают друг друга. Разрушения и загрязнение, вызванные обществом индустриального роста, одинаково поражают и людей и окружающую среду: вредные производства и места сброса ядовитых отходов находятся в местах проживания бедных и цветных. Работники ферм, подверженные воздействию пестицидов, шахтеры, отравленные ураном, жители лесов, чьи дома исчезают одновременно с вырубаемыми лесами – все они в основном цветные. Их расовая принадлежность и бедность позволяют уже предубежденному по отношению к ним обществу безнаказанно их игнорировать.

Экоюриспруденция заставила защитников окружающей среды признать, что деревья и дельфины страдают так же, как и люди. Апеллируя к гораздо более широким слоям общества, это движение обеспечивает их безграничное участие в работе Великого поворота.

Западная психология, по существу, игнорирует наши отношения с миром природы. Отклонением в психическом здоровье не считается отсутствие унас связи с источником жизни, а также разрушение нами жизнеподдерживающих систем. Западная психология не смогла ответить на очевидный и настойчивый вопрос Пола Шепарда: «Почему общество упорно уничтожает собственную среду обитания?» Теперь же новая наука, экопсихология, пытается восполнить этот пробел, изучая людскую психику в контексте более широких систем. Она исследует то, как наша культурная отчужденность от природы является причиной не только небрежного и деструктивного поведения по отношению к окружающей среде, но и общих психических расстройств, таких как депрессии и различныевредные пристрастия. Психотерапевты, участвующие в движении, признают, что их профессия не в состоянии охватить широкий контекст жизненного опыта клиентов, что она рассматривает их боль за мир как патологию. Эти ученые-первооткрыватели создают новую науку, помогая пациентам найти смысл жизни и силы в ощущении взаимосвязанности со всей жизнью и действовать во имя ее.

«Экопсихология позволяет психотерапевтической практике выйти за пределы внутреннего мира, помогает изучать и развивать рост сообщества, связь с землей, экологическое сознание. Она дает нам возможность услышать голос земли, звучащий сквозь нашу боль и отчаяние, и слушать себя так, как будто мы слушаем послание из глубин вселенной».– Сара Конн.
Из статьи, подготовленной к публикации в Journal of Humanistic Psychology, 1998.

ДРЕВНИЕ УЧЕНИЯ

Панорама действительности, представшая перед нами благодаря теории систем и экологической мысли, поразительно сходна с древними учениями народов нашей планеты. В то время как мы приходим к пониманию сущности мира как динамически взаимосвязанного целого, мы заново познаем это явление в духовных традициях Востока и Запада, Севера и Юга. Мы находим подобные воззрения не только в даосских, индуистских и буддийских преданиях и манускриптах, а также среди древних племен, все еще не утративших истинное знание, но и в большинстве мистических учений христианства, иудаизма и ислама. Похоже, что лишь мы, создатели общества индустриального роста, оказались им же сформированными; мы, ослепленные собственным мастерством в управлении автоматами и производстве товаров, забыли, что являемся неотъемлемой частью огромного живого организма.

Встреча этих духовных традиций с современным западным образом мышления может стать, как утверждал, говоря о буддизме, Арнольд Тойнби, самым значительным событием. Эти традиции не только способствуют развитию наших философских понятий, но и воплощают их в жизнь, так что они становятся реальной и действенной частью нашего существования. Мы не живем в мире абстрактных идей и не состоим только из мозгового вещества. Мы живые, полноценные, созданные из плоти и крови, поэтому идеи становятся для нас реальностью только благодаря нашим чувствам и воображению через истории, образы, ритуалы, которые оживляют нашу способность служить, плакать и смеяться. Идеи, внедряемые сугубо интеллектуальным путем, теряют силу и не в состоянии возвысить нас для новых целей, придать новое значение нашей жизни. Наши предки это знали, о чем свидетельствуют их ритуалы почитания Земли и методы йоги, открывающие жизнь тела и духа.

Религии, основанные на иудаизме («религии Авраама»)

Вновь возникающие духовные традиции помогают нам внутренне осознать и принять ту реальность, которую открывает теория систем и глубинная экология. Выходя за узкие рамки ортодоксальности, каждая из них делает нас счастливыми, так как они являют нам главное чудо нашего существования.

На почве ислама заново возрождается мистический суфизм. Чрезвычайно популярная поэзия Руми и притчи о Насреддине, учения многих современных проповедников являются ответом со стороны религий на тайну, лежащую в основе взаимосвязанного бытия.

Христианские служители церкви и богословы прорываются сквозь заслоны догм и в самом сердце своей веры находят праздничный образ нашей истинной сущности, соответствующий данным современной науки. Этот образ не новый. Николай Кузанский, математик пятнадцатого века, кардинал, воспринимал Бога как «бесконечный круг, чья окружность простирается в ничто и чей центр проявляется всюду».

Из среды иудаизма также разносится множество свежих вдохновляющих голосов, полных воспоминаний о почтении, которое воздавала Земле их древняя религия. Они напоминают своим братьям и сестрам евреям о том, что призыв к справедливости касается всех форм жизни, и призывают испить еще раз из экологического источника их веры.

Геоцентристские религии

В то же время открываются еще более древние неистощимые источники мудрости Земли. Шаманские традиции коренного населения Америки, Африки, Австралии, Старой Европы, Сибири и Арктики возвращаются из небытия с тем же известием. Их голоса услышаны, поскольку они говорят нам, аборигенам общества индустриального роста, то, что мы хотим заново узнать: будучи сродни животным и растениям, камням и ветрам этого священного мира, мы можем черпать его силу и участвовать в его исцелении.

Одновременно последние археологические данные свидетельствуют о существовании богини, которой поклонялись в эпоху матриархата. Воплощая не только обилие жизненных сил Земли, но и почтение к этим силам, она покровительствовала обществам собирателей и охотников, способствовала возникновению и процветанию сельского хозяйства на протяжении мирных тысячелетий. Несмотря на преследования инквизиции, остатки геоцентристской мудрости выжили в тени мировых религий – в ритуалах Викки (или ведьмовства), в современном неоязычестве. Благодаря хорошим учителям и ученым присущее ей понимание взаимосвязанности процессов жизни снова оживает. Эта божественная мудрость преодолевает раздвоенность между сознанием и материей, установленную отжившим уже способом мышления и указывает на самоорганизующую силу Земли так же, как это делает теория систем по отношению к классической науке. Многие воспринимают женское духовное движение, разрастающееся как на дрожжах даже в рамках традиционных религий с мужским началом, как призыв к справедливости и служению и как попытку вернуть святость жизни, как «возвращение к богине».

Буддийские учения

Из всех азиатских учений, которые в настоящее время открывает западное сознание, буддизм наиболее полезен для понимания новой экологической парадигмы и работы в этой системе для излечения мира. Главной доктриной дхармы (учение Будды), на которой строятся буддийская этика и психология, является концепция «обусловленного возникновения» всех явлений, пожалуй, наиболее четко сформулированная концепция взаимной причинности из всех, существовавших до основной теории систем. Она основана не только на эмпирических наблюдениях и на тонкой нелинейной логике, но и на твердом намерении облегчить страдание. Она предназначена для того, чтобы освободить нас от оков эгоцентризма и собственнических инстинктов и привести к счастью гармонических, исполненных заботы отношений со всем существующим.

В дхарме мы находим методы и образы, которые помогают осознать глубину н ашей взаимосвязанности. Способы тренировки сознания, основанные на его глубоком понимании, помогают нам воспринимать действительность в виде процесса или непостоянства, а не в виде прочных объектов, которые можно воспринять или отвергнуть.

Они учат нас видеть в наших внутренних страхах, чувствах ненависти или жадности источник человеческого страдания, почувствовать, что эти «кандалы» или «яды» возникают из порочных понятий неизменной, отдельной личности, а также они учат нас, как можно постепенно от них избавиться. Медитации, основанные на чувствах любви, сострадания, взаимной радости, разбивают устоявшиеся установки на конкуренцию и страх, служат основой и компасом во взаимозависимом мире (варианты подобных медитаций приведены в гл. 12).

Дхарма приводит образы для внутреннего зрения и примеры для реальных действий. Из школы Махаяна мы взяли образ драгоценной сети Индры, полицентричное видение действительности, которое абсолютно противоположно сложившейся иерархической модели. Каждое существо, находящееся в точках пересечения огромной необозримой цепи всего сущего, является драгоценным камнем, чьи многочисленные грани отражают блеск других драгоценностей и их отражения в бесконечных колебаниях вперед и назад. Мировая сеть жизни соткана таким образом, что в каждом ее узле содержатся все ее тайны; поэтому нет нужды взбираться до небес, чтобы достигнуть святости, поскольку сущность Будды присутствует повсюду, и именно здесь, в сердце жизни, разум и сострадание могут полностью раскрыться. Как в голограммах, созданных современной наукой, в каждой ее части содержится целое.

Бодхисаттва, одна из ключевых фигур буддизма,– это тот, кто знает и серьезно воспринимает природу обусловленного возникновения жизни. Именно поэтому, зная, что личного спасения не существует, он отступает от ворот нирваны, снова и снова возвращаясь в самсару, мир страданий, чтобы помочь другим, до тех пор, пока все существа, до последней травинки, не достигнут просветления. В этом и состоит проявление сострадания, которое спонтанно расцветает в тот момент, когда мы открываем для себя глубинную взаимосвязанность жизни. Поскольку это состояние характерно нам всем, все мы по-своему, как говорит писание, бодхисаттвы.

Все эти учения, методы и образы, подобно теории систем, вдохновили и оформили работу по воссоединению, описанную в этой книге. Для того чтобы обозначить очень важное учение Будды об обусловленном возникновении, мы иногда употребляем новое слово, придуманное современным вьетнамским мастером дзэн. Оно напоминает слово «взаимосуществование», которым пользуются теоретики-системщики для описания взаимоотношений открытых систем. Термин, который обрел популярность и силу благодаря Тик Нат Хану, – «общая жизнь».

ПРИРОДА НАШЕЙ СИЛЫ

Как и наша боль за мир, наша сила исходит из системы взаимного бытия. Однако творческие процессы, протекающие в открытых системах, сильно отличаются от тех представлений о силе, к которым мы привыкли.

Сила противостояния

Старое понятие силы, с которым мы все сталкивались, возникло в рамках мировоззрения, полагающего, что мир состоит из отдельных, обособленных единиц – камней, растений, атомов, людей. Аристотель, классифицирующий эти единицы по категориям, Ньютон и Галилей, изучающие их векторы и скорости, работали в рамках этого мировоззрения. Сила рассматривалась как свойство этих отдельных субстанций, возникающее в результате определенного способа их взаимодействия, когда они, соприкасаясь, словно подталкивают друг друга. Эту силу стали отождествлять с господством. Ее приравняли к системе давления одной личности на других, что приводило к ограничению возможностей последних. Это линейный, односторонний взгляд на причинность, в результате которого сила представляется игрой с нулевым результатом: «чем больше у тебя, тем меньше у меня», «если ты выиграешь, я проиграю». Отсюда берет начало идея, что сила является синонимом неуязвимости. Чтобы тобой не помыкали, нужно защищаться. Броня и твердость придают силы и уменьшают вероятность того, что на вас повлияют, изменят, т.е. что вы подпадете под власть других.

В терминах системной теории это понятие является неточным и дисфункциональным. Применение большей силы, несомненно, может защитить себя и других, но и только; эта сила имеет защитные свойства и ее не следует путать со способностью вырабатывать новые формы, виды поведения, создавать новые возможности. Эта способность органичнее проявляется и надежнее действует, если она направлена снизу вверх, если она является «силой с ...». Ученые, занимающиеся теорией систем, называют ее синергией.

Сила сопричастности

Живые системы развиваются в своем разнообразии, упругости, разумности; и делают они это, не воздвигая защитные стены и изолируясь от окружающей среды, а все шире открываясь потокам вещества, энергии и информации. Они интегрируются и дифференцируются в бесконечном процессе взаимодействий, устанавливают все более сложные связи и вырабатывают все более гибкие стратегии. Для этого им не нужна неуязвимость, гораздо более необходимой для них является более высокая способность реагировать. В таком направлении происходит эволюция. Когда формы жизни усложняются и развиваются умственно, они сбрасывают твердые покровы и развивают такие тонкие, нежные органы чувств, как губы, уши, язык, глаза, нос, кончики пальцев, и все это для того, чтобы обеспечить как можно более чуткую ответную реакцию, наилучшую связь с сетью жизни и возможность ее расширения.

Мы можем раздумывать над причинами, по которым сила господства, властвующая над нами, кажется такой эффективной. Те, кто ею обладают, имеют все, что хотят – деньги, славу, контроль над жизнями других людей. Да, у них все это есть, но делается это за счет большей системы, т.е. за счет их же собственного благополучия в рамках этой системы. По отношению к социальной системе, сила противодействия является дисфункциональной, поскольку она исключает многообразие, отвергает обратную связь; препятствуя самоорганизующимся процессам, она стимулирует энтропию – распад систем. Для власть имущего она играет роль тяжелого панциря: ограничивает поле зрения и сковывает движения. Сужая его сознание и понижая маневренность, она лишает его возможности более свободно и полнокровно участвовать в жизненных процессах, оставляя все меньше возможностей для реакции.

Сила и обратная связь

Синергия, или сила взаимодействия, не является собственностью индивидуума; это процесс, в котором можно участвовать. Эффективность этого участия зависит от поступков человека. Возьмите какой-либо нейрон в нервной системе. Предположим гипотетически, что данный нейрон считает эту силу своей личной собственностью, которую следует защитить и изолировать от прочих нервных клеток, обнеся ее защитным барьером; в данном случае этот нейрон атрофируется и погибнет. Его сила и здоровье поддерживаются только благодаря тому, что он открыт для функционирования, позволяя сигналам проходить через него. Только тогда большая система, частью которой он является, научится реагировать на внешние воздействия и мыслить.

Государство, как утверждает Карл Дойч, подобно нервной системе. КабирКак и мозг, общество является кибернетической системой которая функционирует лишь при наличии свободных потоков информации. Именно так живет наш организм. Положив руку на горячую плиту, мы ее моментально отдергиваем, потому что обратная связь передала мозгу информацию о том, что пальцы обжигаются. Мы бы этого не знали, если бы запретили сигналам нашего тела поступать в мозг.
The Book of Kabir / Trans. R.Bly.– Beacon, 1977.

Самоуправление предполагает свободное циркулирование информации, необходимой для общественного принятия решений. На современном гипертрофированном этапе общества индустриального роста даже те правительства, которые именуют себя демократическими, подавляют информацию, невыгодную для интересов корпораций. Мы ежедневно узнаем о сокрытии преступлений в верхних эшелонах власти, об официальном неприятии и цензуре результатов расследований, проводимых научными комиссиями. Мы привыкли к дезинформации и обману по поводу колоссального количества угрожающих нам опасностей, таких как зависимость заболевания раком и другими болезнями от уровня радиации, и спользования пищевых добавок, препаратов бытовой химии. Мы очень мало слышим об эффекте, вызванном истощением озонового слоя, о парниковом эффекте, хотя нас и заваливают информацией о небывалых ураганах и потопах, о катастрофической нехватке продовольствия в мире. Можно понять необходимость подобной секретности, когда речь идет о защите интересов государства, но за это приходится расплачиваться слишком дорогой ценой. Для любой системы постоянное подавление обратного сигнала, игнорирование информации о результатах собственного поведения является самоубийством.

Сила разоблачения и отрицания

Сила сопричастности не только призывает нас к развитию способности сопереживания, но и учит нас быть бдительными и настойчивыми, реагируя на возникающие проблемы большей системы. Нашей системной обязанностью является необходимость посылать государству обратный сигнал и разблокировка подавляемых ранее сигналов. Это очень существенно для Великого поворота от общества индустриального роста к устойчивому сбалансированному обществу. Многие члены этого общества, как мужчины, так и женщины, героически, часто с риском для жизни добывают и публикуют информацию, утаиваемую от народа, оставаясь при этом в тени.

Наше взаимосуществование в сети жизни не означает терпимости к деструктивным формам поведения. Наоборот, мы должны вмешиваться каждый раз, когда на карту поставлены общественное здоровье и наше выживание в целом. Это происходит либо в форме лоббирования определенных законов, либо в виде прямого ненасильственного вмешательства с целью отстранения от власти тех, кто ею злоупотребляет. Это борьба не за власть, а за то, чтобы высвободить ее для эффективного самоуправления. Таким образом, мы действуем не для себя и не ради своей партии, а в пользу всех «нейронов в сети». Тогда нас поддерживают бесчисленные составляющие этой сети, во всем их многообразии и различиях.

Действия от имени больших систем ради блага общества чужды нравам общества индустриального роста. Корпорации, в силу специфики своей финансовой структуры, должны получить максимальную прибыль в максимально короткие сроки, невзирая на последствия. Находясь внутри системы, где конкуренция постоянно возрастает, человек обнаруживает, что его личные интересы противоречат интересам других. Многие члены общества твердо разделяют эту точку зрения, считая, что действия активистов также мотивируются собственной выгодой и поэтому навешивают на них ярлык «групп с особыми интересами». Действия во имя общественного благополучия служат двоякой цели: они дают сигнал обратной связи, уведомляя систему о вставших перед ней проблемах и изменяя тем самым предпосылки, по которым эта система действует. Кроме того, эти акции помогают изменить индивидуалистические, эгоцентричные и конкурентные нормы поведения на коллективные действия на благо всего общества.

Сила сопричастности и благодать

Когда мы занимаемся общим делом во имя обитателей Земли, мы не только становимся открытыми для нужд других, но и можем воспринимать их таланты и способности. Очень хорошо, что сила сопричастности не является частной собственностью, потому что, говоря откровенно, ни один из нас сам по себе не обладает достаточными разумом, силой, выносливостью и мужеством, необходимыми для Великого поворота. Совсем не обязательно, чтобы кто-либо из нас владел этими качествами или же черпал их из какого-то собственного источника. Все необходимые ресурсы образуются в ходе наших взаимных действий, когда мы осуществляем свои намерения во имя нашей общей судьбы.

Такова природа силы сопричастности – первого свойства живых систем. Во время реорганизации частей в большие системы возникают качества, которые никто не мог предвидеть и которыми не обладали отдельные части. Налаживание новых связей вызывает новые реакции и создает новые возможности. В этом процессе чувствуется (и она действительно существует) поддержка потоков силы, намного превосходящей чью-то личную силу.

Этот феномен имеет сходство с религиозной идеей благодати, но отличается от традиционного понятия благодати тем, что не требует веры в Бога. Чем бы мы ни занимались, восстановлением садов или работой на кухне для бедных, иногда мы ощущаем поддержку чего-то, существующего вне пределов силы индивидуума, испытываем чувство, что через нас действует «нечто». Подобное ощущение силы часто приходит через тех, ради кого мы боремся. Несмотря на холодные зимние дожди и полицейский террор, молодые активисты взбираются на деревья, чтобы спасти последние уцелевшие рощи красного дерева от незаконной вырубки. Их доблесть и выносливость исходят не от них самих, как они говорят, а она ниспослана им великими существами, которые они пытаются спасти. «Они знают, что мы здесь; они дают нам силу». Ощущение этой силы знакомо сегодня многим, тем, кто работает ради своих сообществ, которым угрожает опасность, или ради крестьян из отдаленных районов, которых отрывают от земли и привычного уклада жизни, ради детей, эксплуатируемых на предприятиях с ручным трудом и в публичных домах. Те, кто рискует своей жизнью ради спасения морских млекопитающих, кто рискует оказаться за решеткой, отказываясь платить налоги на вооружения, кто рискует потерять работу, сигнализируя о коррупции и обмане – все они черпают грандиозную силу от Жизни. Огромное множество людей на собственном примере показывают нам, что может быть достигнуто, если мы отбросим старое иерархическое понятие силы. Благодать снисходит на нас, когда мы действуем совместно с другими во имя нашего мира.