Полярные точки зрения на безопасность Ленинградской АЭС-2

Общественная экспертиза обоснования лицензии на осуществление деятельности блоков №1 и №2 Ленинградской атомной станции – это не более чем спектакль, организованный «Росатомом», считают независимые экологи и эксперты. Накануне общественная экологическая организация «Зелёный крест», являющийся организатором этой экспертизы, заявила, что ЛАЭС-2 можно считать экологически безопасной. В экспертизе участвовали 18 человек, в том числе представители, которые имеют непосредственное отношение к атомному бизнесу. Независимые экологи, которые критически относятся к данному проекту, приглашены не были.

Вписывается в нормы

Комиссия, изучив документы, пришла к выводу, что прогнозируемое воздействие на окружающую среду вписывается в нормы, сообщил президент российского «Зелёного креста», председатель российского экологического конгресса, доктор технических наук, профессор, академик РАЕН Сергей Барановский на презентации результатов экспертизы в Санкт-Петербурге.

– Предусмотренные в проекте системы безопасности, их многоканальность, современные системы управления, контроля, защиты системы радиационного контроля позволяют гарантировать и обеспечивать безопасность на должном уровне. По итогам проведённой оценки, можно считать эксплуатацию энергоблоков №1 и №2 Ленинградской АЭС экологически безопасной, оказывающей минимальное воздействие на окружающую среду, – сказал Сергей Барановский.

– В целом представленные комплекты материалов обоснования лицензии на эксплуатацию энергоблоков №1 и №2 Ленинградской АЭС полно и подробно отражают картину современного состояния окружающей среды и влияния на неё объектов использования атомной энергии. На основании анализа представленных материалов экспертная комиссия считает допустимым прогнозируемое воздействие на окружающую среду в процессе эксплуатации энергоблоков, – добавил он.

При этом Сергей Барановский подчеркнул, что впервые в такой экспертизе участвовали эксперты из других стран – из Финляндии, Литвы, Венгрии, Беларуси, Казахстана и Армении. Правда, профессор не уточнил, что некоторые приглашённые эксперты имеют непосредственное отношение к атомному бизнесу и заинтересованы в продвижении атомной энергии в мире. В частности, от Венгрии в комиссию вошёл советник генерального директора АЭС «Пакш» Пал Ковач, а от Финляндии – президент подразделения Nuclear Services корпорации Фортум Харри Туомисто.

30 лет спустя: атомная энергетика по-прежнему небезопасна

На вопрос ПРОВЭД, какое минимальное воздействие на окружающую среду возможно, Сергей Барановский ответить не смог.

– Я сам не писал замечаний, – сказал президент «Зелёного креста».

Вместо него на вопрос ответила Лидия Блинова, главный специалист по экологии компании «Атом-проект», организации, которая входит в состав «Росатома» и которая как раз и разрабатывала материалы оценки воздействия на окружающую среду. По её словам, была проведена оценка риска для населения от загрязнения окружающей среды до ввода в эксплуатацию энергоблоков и после ввода в эксплуатацию.

– Риск для населения, который мы сейчас имеем, находится в пределах допустимых значений, но близкий к этому допустимому уровню. Что касается дополнительного воздействия, то это воздействие не превысит 1% от того, что есть сейчас. То есть фактически риск незначим, это касается загрязнения окружающей среды и воздействия этого загрязнения на население, – сообщила Лидия Блинова.

При этом она подтвердила, что уже сейчас экологическая ситуация в пятикилометровой зоне ЛАЭС не очень хорошая.

– Сейчас заболеваемость населения в пятикилометровой зоне ЛАЭС от токсичных металлов в продуктах питания и питьевой воде составляет 3 на 10 в минус пятой степени – достаточно высокая, хоть и не превышает приемлемых значений. При этом мы говорим, что блоки, которые будут введены, будут давать вклад в сто-тысячу раз меньше, то есть незначительный. Источник заболеваний не ЛАЭС, это результат исторически сложившегося поверхностного загрязнения почв, это что касается металлов. Что касается радиационных выбросов, то это последствия чернобыльской аварии. Но радиационные риски здесь значительно ниже, чем химические – на два порядка, даже с учётом чернобыльской катастрофы, – уточнила представитель «Атом-проекта».

Ловушка для радиации

По оценке независимых экспертов, в случае, если на ЛАЭС-2 произойдёт авария, радиоактивная волна накроет Санкт-Петербург в течение несколько часов. На вопрос ПРОВЭД, возможна ли эвакуация пятимиллионного города в случае подобной катастрофы, директор Ленинградской АЭС Владимир Перегуда ответить не смог, при этом заверил, что в проекте рассмотрены абсолютно все возможные варианты аварии, даже самые невероятные и сложные.

– Проектом предусмотрены и проектные аварии, и запроектные аварии, и тяжёлые аварии. Вероятность минимальная, но они предусмотрены. У нас стоит специальная ловушка: в случае расплавления радиоактивной зоны всё топливо будет находиться в этой ловушке, причём охлаждаться пассивными системами (человек не вмешивается в них – прим. ред.). Благодаря системам, которые внедряются, даже в случае проектной аварии, что теоретически маловероятно, системы локализуют это внутри территории, – сказал Владимир Перегуда.

– Естественно, у нас существует система противоаварийной готовности. Это целый комплекс мероприятий, в том числе связанных с проведением учений с участием ЛАЭС, персонала, предприятий Соснового бора, Санкт-Петербурга, областных, МЧС, министерства обороны и так далее. Вопросы эвакуации в данном случае выходят на уровень губернатора и муниципалитета. Любая вероятность, хоть даже маленькая и сложная, у нас в проекте защищена конкретным решением. По поводу эвакуации пятимиллионного города, то я этим, слава богу, не занимался и, надеюсь, это никогда не понадобится. Я не могу ответить на вопрос, есть ли примеры эвакуации пятимиллионного города, – добавил директор Ленинградской АЭС.

Запредельное загрязнение

Критики ЛАЭС-2 не были приглашены ни в комиссию, ни на презентацию итогов экспертизы.

– Для меня это не новость, такую же экспертизу делала в 2008 году организация «Общероссийское движение конкретных дел» под руководством советника главы «Росатома» господина Грачева. Эта организация позиционировала себя как общественная, но, по сути, была аффилированной структурой «Росатома». Результат этой экспертизы гласил: «Ни малейшего воздействия». Это просто абсурд, – отмечает в комментарии ПРОВЭДу председатель совета «Зелёного мира» Олег Бодров.

По словам эксперта, выводы комиссии под предводительством «Зелёного креста» противоречат выводам, которые были сделаны ещё в 90-х годах по заказу администрации Соснового бора академией наук под руководством академика Сергея Инге-Вечтомова. Ещё четверть века назад экологи предупреждали, что ситуация в Сосновом бору достигла «предела экологической ёмкости» и нельзя допускать антропогенной нагрузки на город.

– На 92-й год эта нагрузка была предельной, сейчас уже – это запредельная нагрузка. После того, как были сделаны эти рекомендации, в Сосновом бору были построены два военных ядерных объекта на территории НИТИ имени Александрова, а также крупнейший в Европе завод по переплавке радиоактивного металла под названием «Экомет-С» и временное хранилище отработанного ядерного топлива Ленинградской АЭС, где сейчас находится столько топлива, сколько примерно в 23 атомных реакторах чернобыльского типа. Любые новые объекты здесь приведут к ещё большей нагрузке. Мы должны учитывать уже сложившееся воздействие многих объектов ядерного комплекса на природу, – отмечает Олег Бодров.

Более того, в течение шести лет экологи из Радиевого института имени Хлопина из Санкт-Петербурга и Института сельскохозяйственной радиологии из Обнинска проводили исследование влияния ЛАЭС на окружающую среду. Результаты исследования показали, что частота повреждения сосен в районе ядерного комплекса в 3 раза выше, чем на границе с Петербургом, а в самом Сосновом бору, который находится в 5 километрах от ЛАЭС – выше в 2,5 раза. Такие повреждения характерны для зон отчуждения Чернобыльской атомной станции, отмечает эксперт.

Экологи предупреждают о «втором Чернобыле»

Кроме того, ранее экспертную оценку ЛАЭС-2 делала группа атомщиков под руководством доктора технических наук, бывшего директора ЛАЭС Анатолия Еперина.

– Они показали, что воздействие градирен, которые планируется построить, может привести к серьёзным изменениям состояния окружающей среды, а также к ухудшению состояния здоровья 10 тысяч человек, которые работают на атомных предприятиях Соснового бора. Всего планируется построить 5 градирен, они будут выбрасывать 200 тысяч тонн пароводяной смеси из Балтийского моря в атмосферу, – рассказывает эксперт.

Председатель совета «Зелёного мира» напоминает, что по строительным нормам и правилам, которые были приняты после чернобыльской аварии, ЛАЭС-2 должна быть не ближе 100 километров от границ Санкт-Петербурга. Однако атомная станция находятся в 40 километрах от границы города.

– Когда начали критиковать и говорить, что нарушается фундаментальный чернобыльский критерий, как вы думаете, как отреагировали на это в «Росатоме»? Они просто изменили этот норматив, теперь норматив – 40 километров. Ещё один важный норматив, принятый после Чернобыля, определяет, что город-атомщик должен иметь резервный подземный источник водоснабжения, такого подземного источника сейчас нет, и к моменту пуска энергоблоков №1 и №2 его не предвидится, – рассказывает эксперт.

Приглашённые иностранные эксперты не делают экспертизу ЛАЭС-2 более объективной, скорее, наоборот, ещё больше вводят в заблуждение общественность.

– В этой комиссии эксперты из Финляндии, Беларуси, Армении, Венгрии – это как раз те страны, куда этот проект «Росатом» продвигает. Фактически это не экспертиза, а рекламный продукт, который будет использоваться для того, чтобы эти станции строить в третьих странах. Это некий спектакль, который организовал «Росатом» с участием «Зелёного креста». Конечно, венгерские или армянские эксперты не знают о том, какая ситуация в Сосновом бору с экологической точки зрения. Массовые нарушения норм и правил, игнорирование экспертов, которые знают о ситуации и оценивают адекватно и независимо от «Росатома» – нужно исходить из этого, оценивая результаты этой экспертизы, – отмечает Олег Бодров.

Что касается зарубежных проектов «Росатома», то и здесь есть риски для России, предупреждает эксперт. Сообщается, что свежее топливо для финского проекта будет делаться на основе переработки отработавшего ядерного топлива – вполне вероятно, что оно будет перерабатываться на территории нашей страны.

– Переработка отработавшего ядерного топлива и извлечение урана для изготовления свежего топлива делаются только на производственном объединении «Маяк» в Челябинской области. При такой переработке (в год перерабатывают примерно 100 тонн топлива) образуется примерно 600 тысяч тонн жидких радиоактивных отходов средней и низкой активности, эти отходы сбрасываются в окружающую природную среду, и от этого страдают граждане, проживающие в Челябинской области, в частности, у реки Теча – это фактически хранилище радиоактивных отходов. «Росатом» продвигает эти проекты, интересуясь, прежде всего, какими-то финансовыми выгодами, но при этом не оцениваются все факторы загрязнения всей цепочки производства этой электроэнергии, – говорит Олег Бодров.

Более того, на ЛАЭС-2 один из блоков на ЛАЭС-2 планируется использовать для экспортных поставок в Финляндию.

– Это означает, что финны будут получать так называемую чистую электроэнергию, а все отходы и отработавшее ядерное топливо будут оставаться в России. Таким образом, этот проект ориентирован на какие-то экономические выгоды в ущерб экологии и безопасности граждан России и, в частности, Петербурга, – подытоживает председатель совета «Зелёного мира» Олег Бодров.

Выводы не сделаны

– Это, конечно, очень странно, когда организация, позиционирующая себя как экологическая, вместо того, чтобы критиковать проект, говорить о рисках проекта, выступает вместе с сотрудниками структур, аффилированных с атомной промышленностью, – говорит ПРОВЭДу руководитель проекта энергетической программы Гринпис Рашид Алимов.

В материалах обоснования лицензии, с которыми удалось ознакомиться Гринпис, принципиально ничего не изменилось: по-прежнему «недостаточно представлены сценарии запроектных аварий, недостаточно прописаны риски и не уделено должное внимание альтернативам проекта».

По словам инженера-физика, эксперта программы по ядерной безопасности Международного Социально-экологического Союза Андрея Ожаровского, есть маленькие подвижки: если раньше проектировщики ЛАЭС-2 говорили, что зоны воздействия при запроектной аварии составят не более километра, то теперь эта цифра увеличена в тысячу раз. Впрочем, никаких выводов из этого сделано не было.

– В оценке воздействия по первому и второму энергоблокам, которая обсуждалась в конце прошлого года, были представлены зоны воздействия при запроектной аварии, которые достигали 1100 километров. Раньше такого не было: я участвовал в обсуждении этого же реактора в 2009 году, тогда было полное отрицание. Сейчас постепенно появляется признание того, что правы мы: зоны воздействия, конечно же, не ограничиваются этими смешными километрами (они говорили по 800 метров и 3,5 километра), – рассказывает эксперт.

– Идёт признание очевидного факта: если реактор взорвётся, то на тысячу километров вокруг могут пострадать люди и окружающая среда. Но выводы из этого никакие не делаются. В этой части нас услышали, и были подправлены документы, которые стали менее лакированными. Но после признания того, что в результате аварии радиоактивная волна может долететь не только до Санкт-Петербурга, но и до Мурманска, проект должен быть пересмотрен и, безусловно, отменён, потому что это запредельный риск. Да, вероятность его мала, но в случае аварии катастрофа будет, сравнимая с Чернобылем, – добавляет Андрей Ожаровский.

– В целом всё это очень-очень напоминает историю с печально-известным чернобыльским реактором. Высказывание о том, что реактор столько безопасный, что его можно строить на Красной площади в Москве, это ведь не легенда. И сейчас фактически мы видим, что атомщики и дружественные к ним общественные организации совершают ту же самую ошибку. Они продолжают говорить, что их реакторы самые безопасные, наивная или ангажированная общественность продолжает им верить, а мы, то есть все жители РФ, получаем две вещи. Во-первых, в случае, если его достоят, мы получаем существенный риск того, что могут произойти аварии на этом неопробованном реакторе. Во-вторых, мы получаем огромные траты, которые идут на финансирование, на продолжение поддержки существования атомной энергетики, – говорит эксперт.

Нерентабельный недешёвый атом

По словам Андрея Ожаровского, атомная отрасль в России нерентабельна – выживает только за счёт субсидий. Как подтвердил директор ЛАЭС Виктор Перегуда на одних из общественных слушаний, ЛАЭС-2 не будет платить налоги на землю и на имущество.

По оценке эксперта, ЛАЭС-2 ежегодно сможет «сэкономить» более 2 миллионов евро земельного налога, идущего в муниципальный бюджет, а в областной бюджет от станции не поступит налог на имущество, превышающий 14 миллионов евро в год.

Очень часто сторонники атомной энергии в качестве аргумента в пользу атома приводят дешевизну атомной электроэнергии. Если учесть все расходы при выработке такой энергии, то ситуация будет обратной.

– Например, радиоактивные отходы. Сегодня мы получаем электричество, но немыслимому количеству поколений после нас придётся иметь дело с отработавшим ядерным топливом и сильными ядерными отходами. Требования к безопасности ужесточаются, поэтому обращение с высоко активными отходами будет становиться всё дороже и дороже. Фактически мы крадём деньги у последующих поклонений, перекладывая на них всё это. Кроме того, в скором времени в России и во всём мире нужно будет выводить из эксплуатации атомные станции, которые уже исчерпали свои ресурсы. Это требует больших затрат. И на это денег у атомной энергии нет, и, скорее всего, это будет происходить на деньги налогоплательщиков. Если всё эти расходы принять во внимание, то атомная энергия не будет дешёвой, – рассказывает руководитель проекта энергетической программы Гринпис Рашид Алимов.

– Атомная энергетика дешёвая только в том случае, когда государство её субсидирует. Если бы мы перестали её субсидировать, она бы как во всём мире имела бы проблемы с рентабельностью и умерла бы по экономическим причинам, потому что это бы всё обанкротилось. К примеру, в Швеции раньше срока останавливают атомные станции, потому что они нерентабельные, – добавляет Андрей Ожаровский.

Ветропотенциал и парогазовый сценарий

Среди альтернативных вариантов, которые видят эксперты – внедрение в области возобновляемых источников энергии.

– В Ленобласти очень высок потенциал для развития ветроэнергетики, он сравним с возможностями, к примеру, Дании, которая обеспечивает себя энергией на 42% за счёт ветра. Пора следовать мировым тенденциям: по итогам 2015 года мы видим, что в мире ветростанции впервые обогнали АЭС по выработке электричества, – рассказывает Рашид Алимов.

Менее экологичный альтернативный вариант, но более экономичный и безопасный, чем строительство новых АЭС – модернизация существующих газовых станций.

– Переход на парогазовый цикл и просто увеличение КПД газовых станций потребует меньше затрат, чем строительство атомных блоков. Можно модернизировать существующие станции: с точки зрения экономики, это выгоднее, чем финансирование атомной энергетики, – поясняет руководитель проекта энергетической программы Гринпис Рашид Алимов.

Чёрный юмор атомщика

ЛАЭС-2 почти уже построена: ввод в эксплуатацию первого энергоблока намечен на 2018 год, второго – на 2019 год, хотя изначально планировали ввести в 2013 году. Теоретически даже на этом этапе и даже на этапе окончания строительства проект могут закрыть.

– Был такой пример в Австрии, когда построенную станцию народ на референдуме решил не включать, это был 1978 год. Я думаю, если бы был проведён референдум в Ленинградской области и людям бы честно показали радиусы воздействия, то, возможно, люди бы сказали: «Нет, извините, риск очень большой». Но у нас проблема – в отсутствии открытой дискуссии. Атомщикам позволено врать, – рассказывает Андрей Ожаровский.

– На предыдущих слушаниях главный инженер строящейся станции Олег Иванов, отвечая на вопрос с трибуны «А кто гарантирует, что не повторится Чернобыль?», изволил себе пошутить, цитирую: «Только крематорий может гарантировать, что покойник не поднимется». Такой легкомысленный подход, эти хиханьки-хаханьки, атмосфера слушаний, общественные организации, которые обслуживают атомную энергетику, которые говорят, что прочитали рекламный проспект и верят в то, что реклама правдива – это всё создаёт предпосылки для повторения Чернобыля. Главный инженер – это последний человек, который должен шутить по вопросам безопасности, – отмечает эксперт.
На всё это накладываются свидетельства строителей станции, которые рассказывают о нарушениях во время строительства. В конце февраля бывший сотрудник ЛАЭС-2 Виктор Алейников сообщил о многочисленных нарушениях, в том числе при сварке трубопровода первого контура, свидетелем которых он был.

– Новые свидетельства нарушения технологии строительства станции, которые Виктор Алейников предоставил, это конечно, вещь страшная. Вот это должно рассматриваться. Я не знаю, как «Зелёный крест» учёл эти данные. Это серьёзные показания, но я, так понимаю, атомщики от них отмахнулись, проигнорировали, – говорит напоследок Андрей Ожаровский.

Справка:

Энергоблокам ЛАЭС перед получением лицензии на эксплуатацию предстоит пройти ещё государственную экологическую экспертизу. Результаты общественной экспертизы будут переданы на государственную комиссию и экспертизу для получения лицензии на эксплуатацию энергоблоков. Как сообщили в пресс-службе ЛАЭС, получение лицензии на станции ожидается к концу этого года.