Рабочая группа по анализу системы охлаждения ЛАЭС-2 завершила свою работу, ничего не решив по существу. Членов Группы, посмевших иметь свое мнение, заклеймили как врагов отечества.

Самый обсуждаемый в Сосновом Бору на протяжении шести последних лет вопрос — это вопрос о влиянии на окружающую среду системы охлаждения сооружаемой Ленинградской АЭС‑2. Одно из знаковых событий июня 2013 года — итоговое заседание Рабочей группы, созданной специально для анализа проекта системы охлаждения — проекта, вызывающего вопросы горожан.

Впрочем, хочу предуведомить проницательного читателя: речь пойдет главным образом не о системах охлаждения, не о градирнях. Речь пойдет о том, как мы живем; как устроена наша жизнь и наша страна, о том, как мы относимся друг к другу, как обсуждаем и решаем вопросы. Можно считать эти заметки очерком нравов, можно — политическим комментарием.
Впрочем, начать придется именно с градирен.

На ЛАЭС‑2 проектом предусмотрено применение оборотной системы охлаждения с испарительными башенными градирнями.
Если паровой выхлоп турбины охлаждается, то с охлаждающая техническая вода — нагревается.
Нагретая вода разбрызгивается внутри полой вытяжной башни, сооруженной над бассейном, и в виде струй и капель эта вода проливается вниз. Во время падения вода охлаждается, отчасти — за счет конвективного теплообмена, главным образом — за счет испарения. Воздух, охлаждающий падающую вниз воду, поступает во внутреннюю полость башни через входные окна, движется навстречу потокам воды — снизу вверх, и выбрасывается через верхний срез башни — устье. Вместе с горячим воздухом из башни выбрасывается пар, образовавшийся при охлаждении воды. Падая вниз, охлажденная вода попадает в водосборный бассейн, откуда вновь закачивается на конденсаторы турбинного отделения.
Говорить об этих известных многим технических деталях приходится потому, что часть публики, как оказалось, считает, что речь идет об охлаждении реактора. Нет, коллеги, речь идет об охлаждении парового выхлопа турбины.

Вопрос, вокруг которого и возникло многолетнее обсуждение — это вопрос о природе и качестве охлаждающей технической воды, о том, из какого источника происходит его подпитка водосборного бассейна, компенсирующая потери воды на испарение.

В проекте головного энергоблока АЭС с ВВЭР‑640 предусматривалось применение пресной воды — пресной воды на отвод сравнительно небольшой мощности в городе в обрез, но хватало.
Для большей мощности пресной воды в городе и в ближайших окрестностях уже нет.

В 2004 году на площадке несостоявшегося ВВЭР‑640 начались работы по размещению энергоблоков Ленинградской АЭС‑2. И в первом же варианте проекта ЛАЭС‑2, который был даже не проектом, а «Декларацией о намерениях», и который обсуждался в ноябре 2005 года, для системы охлаждения, т. е. для подпитки градирен, уже предусматривалось применение морской воды, но — очищенной и даже обессоленной.

В окончательном — нынешнем — варианте проекта, обнародованном в мае 2006 года, предусматривается применение воды из залива в том виде, какая она есть — с растворенными и нерастворимыми примесями, с органикой и химией.

Вот это обстоятельство — использование в испарительной градирне неочищенной морской воды и вызвало тревогу у немалой части горожан. Насколько припоминается автору, впервые беспокойство вслух по поводу воздействия на окружающую среду выбросов из работающих на неочищенной морской воде градирен прозвучало на общественных слушаниях, состоявшихся 7 феврали 2007 года.

С тех пор это беспокойство не проходит.

* * *

«Дополнительное рассмотрение проектных материалов о влиянии испарительных градирен на окружающую среду» — так был обозначен предмет деятельности специальной Рабочей группы,
образованной приказом директора Ленинградской АЭС В. И. Перегуды от 12 марта 2012 года № 339 тема — приказом, выпущенным по поручения главы Росатома С. В. Кириенко.
В состав группы вошло 27 человек — от Концерна, от ЛАЭС и ЛАЭС‑2, от НИТИ, от СПбАЭП, от академической науки, от городского руководства, от, условно говоря, «зеленых». Сопредседатели Группы — Владимир Григорьевич Асмолов и Анатолий Павлович Еперин.

Основная содержательная задача группы, согласно Приказа:
«Выполнить анализ представленных исходных данных и опыта эксплуатации «мокрых» градирен.

По результатам работы выпустить итоговый документ, представляющий общественную оценку безопасности сооружения и эксплуатации испарительных градирен в составе проекта ЛАЭС‑2.»
В «Плане работ» Группы записано:
«По результатам работы … выпустить итоговый документ (техническую записку), представляющий общественную оценку безопасности эксплуатации испарительных градирен ЛАЭС‑2 и содержащий объективные, научно и расчётно подтвержденные сведения следующего характера:

1. ) потенциально возможные климатические изменения в зоне эксплуатации «мокрых» градирен;
2. ) влияние на окружающую среду и на здоровье людей;
3. ) влияние на уровень безопасности действующих объектов атомного комплекса г. Сосновый Бор;
4. ) изменение радиационной обстановки в зоне действия парового «факела» испарителей;
5. ) влияние выносимых из градирен сред, применяемых для периодической очистки конструктивных элементов от отложений (органических, неорганических) в процессе эксплуатации.

<…>
Подготовить издание брошюры для широкого круга общественности».

Первоначальный срок завершения работ — май 2012 года. Реально завершить работу удалось только год спустя — в июне 2013 года, столь серьезны были заявленные к изучению вопросы, столь велик оказался объем работ. Тематическая обширность заставила разделить общую задачу на четыре
направления, по этим направлениям были сформированы тематические подгруппы: подгруппа № 1 «Конструкция градирен, технические особенности и технология эксплуатации», подгруппа № 2 «Влияние градирен на радиационную обстановку в регионе», подгруппа № 3 «Влияние градирен на окружающую среду, здоровье персонала и населения», подгруппа № 4 «Влияние градирен на безопасность действующих объектов».

19 июня 2013 года в Сосновом Бору состоялось заключительное, итоговое заседание группы.

Город Зеро

С каким же итогом пришла группа к завершению своей работы?
Нет никакой технической записки (по крайней мере — утвержденной сопредседателями), которая содержала бы общественную оценку безопасности эксплуатации испарительных градирен.

Нет никаких объективных, научно и расчётно подтвержденных сведений о влиянии на окружающую среду и на здоровье людей.
Нет никаких соображений по изданию брошюры с материалами исследований.

А что есть?
Есть высокая оценка уровня проектных решений ЛАЭС‑2. Есть рекомендация разработчикам — «предъявить повышенные требования к принимаемым техническим решениям».

Уважаемый читатель, тебе это ничего не напоминает? Углубить, расширить и теснее сплотиться.

И есть еще вот что:
«<…>
Выполнить дополнительные расчеты влияния башенных испарителей на состояние окружающей среды и здоровье населения…;
Выполнить дополнительную комплексную оценку влияния паро-конденсатного факела градирен на безопасность предприятий атомного комплекса и радиационную обстановку в регионе.
…создать специальную техническую группу для анализа и оценки возможности улучшения проекта системы охлаждения энергоблоков ЛАЭС‑2 с возможным использованием сухих градирен, сухих градирен в комбинации с пиковыми испарительными градирнями, прямоточных систем…»
Спрашивается, для чего была создана Группа, как не для того, чтобы выполнить «расчёты влияния башенных испарителей на состояние окружающей среды» (подгруппа № 3)?

Для чего была создана Группа, как не для того, чтобы дать «комплексную оценку влияния пароконденсатного факела градирен на безопасность предприятий атомного комплекса» (подгруппа № 4)?
Для чего была создана Группа, как не для «анализа и оценки возможности улучшения проекта системы охлаждения энергоблоков ЛАЭС‑2»?
Чем люди занимались, если в итоговом документе они предлагают собрать новую группу по тем же вопросам?

Но работа была проделана огромная! В итоговом документе мы видим перечисление ПЯТНАДЦАТИ документов, или разработанных участниками группы, или заказанных и полученных от внешних
соисполнителей.

Мы видим указание на приложения — на отчеты тематических подгрупп, из которых и состояла рабочая Группа как таковая.

Так в чем же дело? Читая только документы, можно сделать вывод, что была поставлена и успешно решена задача: итоговым документом обнулить ситуацию, выхолостить содержание проделанной работы, дезавуировать оценки, расчеты и предложения.

Сосновоборская газета «Маяк» пишет, что руководивший итоговым заседанием В. Г. Асмолов «четко вел мероприятие к заключительной фазе — подписанию итогового документа».
Имея перед собой этот итоговый документ, можно сказать, что В. Г. Асмолов четко привел работу группы к нулю.

И оказывается, было подготовлено несколько версий итогового документа. Свой вариант итогового документа подготовила группа технических специалистов — ветеранов атомной энергетики и промышленности. Однако В. Г. Асмолов зачитать и обсудить проект альтернативного итогового документа не позволил. Не только заболтать и выхолостить вопрос, но и заткнуть альтернативные мнения — вот это четкость.

Стремление исключить внесение дополнений и изменений в проект системы охлаждения, в понимании некоторых участников — это стремление исключить задержку в строительстве. Этому, в частности, посвятил своё выступление директор действующей ЛАЭС В. И. Перегуда. Понять Владимира Ивановича можно. Он, как никто, хорошо понимает, чем для города может обернуться вывод из эксплуатации энергоблоков действующей ЛАЭС без ввода мощностей на ЛАЭС‑2. Давно ли мы обсуждали перспективу
остаться без источника тепла!

Но если мы хотим вынести какие-то уроки, если мы хотим чему-то научиться на будущее, то давайте скажем, почему мы оказались в положении цейтнота. А оказались мы в положении цейтнота исключительно из-за откровенного саботажа со стороны руководства атомного ведомства по сооружению в Сосновом Бору новых энергоблоков.

Площадка первой очереди ЛАЭС‑2 — это площадка головного энергоблока ВВЭР‑640. Временное разрешение на сооружение было получено в 1996 году, полноценная лицензия — в 1998. Основной этап строительства — с разработкой котлована — должен был начаться в апреле 2000 года.

Теплофикационная мощность ВВЭР‑640—250 Гкал/ч. Т. е. как источник тепла один этот энергоблок мог бы заменить всю нынешнюю ЛАЭС.

В марте 2000 года в Санкт-Петербургском «Атомэнергопроекте» состоялось большое совещание по состоянию проекта АЭС с ВВЭР‑640.

Собралось около полусотни человек — из Соснового Бора, Петербурга, Москвы. Вел совещание руководитель Департамента сооружения атомных объектов (ДСАО) Минатома г‑н Сергиенко. Совещание шло без малого семь часов. И закончилось оно тем, что г‑н Сергиенко изобразил удивление — а в чем, собственно, вопрос? И что это вы тут собрались? Все равно ближайшие 10 лет строить мы ничего не будем.

Было бы понятно, если бы мы, как в США, просто не строили бы новые блоки. Нет — у нас исходил откровенный саботаж принятых решений.
Первоначальный срок ввода в эксплуатацию первого энергоблока ЛАЭС‑2 — 2013 год.
В 2011 году был назван срок отставания от графика — 9 месяцев. Был сменен Генподрядчик. Новый Генподрядчик пообещал ликвидировать отставание. И довел это отставание до двух лет.
Теперь срок пуска — 2016 год. Девять лет от начала строительства. Это было бы простительно, если бы ЛАЭС‑2 строилась в чистом поле. Но рядом с городом, на подготовленной площадке! Так что причины задержки со сроками мы ищем явно не там. И не там мы ищем врагов отечества, саботажников и экстремистов.

За что потом не будет стыдно

Кто живет без печали и гнева,
Тот не любит отчизны своей
Н. А. Некрасов, 1865 г.

Технический итог работы Группы– ноль.
Но есть у этой истории и ненулевой итог — политический, человеческий, нравственный.
29 мая в «Маяке» были опубликованы выдержки из «Заключения членов рабочей группы по анализу влияния «мокрых» градирен ЛАЭС‑2 на население, персонал и экологическую обстановку в районе размещения»2. Часть членов Рабочей группы выступила публично со своей оценкой ситуации. И предложила эту оценку считать основой итогового документа.

А дальше произошли замечательные события, которые сто крат важнее оценки системы охлаждения.

Дальше появилась роскошная возможность оценить нравы нашей, так сказать, политической элиты.
Но прежде чем говорить об элите, давайте познакомимся, наконец, с некоторыми из участников Рабочей группы, подписавших предварительное «Заключение».
Вот список — в том порядке, в каком люди подписались под «Заключением».

• А. П. Еперин, ветеран атомной энергетики и промышленности, д. т.н., профессор, Лауреат Ленинской и Государственной премий
• Е. А. Константинов, ветеран атомной энергетики и промышленности, д. т.н., профессор
• В. Б. Хабенский, ветеран атомной энергетики и промышленности, д. т.н., профессор
• М. В. Шавлов, ветеран атомной энергетики и промышленности, лауреат Государственной премии и премии Совета Министров СССР
• Г. М. Лемберг, ветеран атомной энергетики и промышленности, заслуженный энергетик Российской Федерации
• Г. И. Полтараков, ветеран атомной энергетики.
• Ю. Н. Анискевич, ветеран атомной энергетики и промышленности, к. т.н, член научно-технического совета при Губернаторе Ленинградской области.

Пятеро из семи — участники Рабочей группы.
Всех семерых объединяет статус: все — ветераны атомной энергетики и/или ветераны атомной энергетики и промышленности.
«Ветеран атомной энергетики и промышленности» — это официальное звание. Это звание присваивается Приказом по Госкорпорации «Росатом» по ходатайству предприятий. Это знак
официального признания руководством отрасли квалификации, опыта и заслуг данного человека, в отношении некоторых людей из списка — их заслуг в создании ядерного оружейного комплекса и подводного атомного флота. В немалой степени это звание — знак дисциплинированности, лояльности, надежности, всего того, что потом стало называться корпоративной культурой.

И вот эти дисциплинированные, лояльные и преданные своей отрасли и своей профессии люди заявили, что:
«… чисто формальный подход … без комплексного анализа всех факторов опасности в течение всего срока эксплуатации, без объективного анализа последствий планируемой деятельности для данного региона с учетом уже имеющейся техногенной нагрузки, не может устраивать нас как специалистов и как жителей данного региона.»

Эти люди напомнили, что обе так называемые общественные экологические экспертизы проекта ЛАЭС‑2 были организованы в Москве, и что в составе экспертных групп не было ни одного представителя города Сосновый Бор.

Эти люди обратили внимание на то, что до сих пор не представлены данные о том, проходили ли экспертизу Оценки воздействия на окружающую среду (ОВОС) 2008 и 2009 годов.
Они обратили внимание на ошибки, допущенные при проведении Государственной экологической экспертизы.

Они, в качестве специалистов, сами изучали проектные и обосновывающие материалы и организовывали проведение экспертиз силами сторонних организаций.

И сделали вывод:
«… считаем недопустимым строительство в данном регионе и в данной экологической ситуации испарительных градирен в составе ЛАЭС‑2 и использование в качестве подпитки системы
охлаждающей воды практически неочищенных вод Копорской губы Финского залива. Эта вода в виде капельного уноса из градирен будут насыщать атмосферу региона полным набором
органических и неорганических примесей, которыми так богата Копорская губа».

«Бывало, глаза так и нижут насквозь, а нынче
больше все под лоб зрачки-то закатывать стал.
Очень уж, значит, за отечество ему прискорбно!»
М. Е. Салтыков‑Щедрин,

«Благонамеренные речи».

Первыми на «Заключение» отреагировали первые лица города — глава Сосновоборского округа Дмитрий Витальевич Пуляевский и глава администрации Владислав Иванович Голиков.
Они выступили со статьями, в которых, по существу, признали, что создание Группы было отвлекающим маневром и что нулевой вариант был запрограммирован.

Д. Пуляевский напирал на то, что-де «за нами — решение государства». Дмитрий Витальевич, Вы считаете себя представителем государства? Вы уже не представитель местного самоуправления? Вы уже не считаете своим долгом защищать своих земляков от государства, когда оно, государство,
совершает ошибки? Вы не считаете, что право и обязанность граждан — поправлять государство?

А если решение, принятое государством, — это святое, то где Вы и Ваши коллеги по городскому руководству были тогда, когда конкретные лица саботировали государственное решение о
сооружении в Сосновом Бору энергоблока ВВЭР‑640? Вы не чувствуете своей вины за то, что дали этому проекту умереть? Почему при наличии проекта, лицензии и графика сооружения, Вы никак не реагировали на откровенное юродство тогдашних руководителей Минатома, заявлявших, что новых проектов в России нет?
Почему Вы не защищали город?

Владислав Иванович Голиков — человек сравнительно молодой, но, читая его, я испытал ностальгическое умиление. От статьи Владислава Ивановича повеяло родным советским одобрямсом и
чувством глубокого удовлетворения. Владислав Иванович великолепен в своем убеждении, что мнение может быть только одно.

Владислав Иванович, а Вы, собственно, кто? Вы знаете, что такое Красноярск‑26, что такое Горно-химический комбинат? Что такое ликвидация последствий аварии на ЧАЭС? Вы на самом
деле не понимаете, «почему люди, отработавшие несколько десятков лет на объектах ядерной энергетики, вдруг стали яростно осуждать новые проекты атомной отрасли?».
Во‑первых, то, что Вы называете «яростным осуждением», на самом деле является экспертной оценкой. Именно экспертная оценка ожидалась от участников рабочей группы, именно экспертная оценка и была высказана. Или вы полагаете, что всякая экспертиза должна завершаться одобрением?

Во‑вторых, когда проекты атомной отрасли осуждаются «зелеными», то их третируют как неспециалистов. Теперь, с Вашей подачи, мы будем удивляться мнению специалистов?
Разве одним из проявлений профессионализма не является обсуждение проектов своей отрасли?

Например, Юрий Николаевич Анискевич и Владимир Бенцианович Хабенский именно для обсуждения проектов атомной отрасли выступили инициаторами Международного конкурса проектов АЭС, каковой конкурс и состоялся в 1992 году. Они были энтузиастами создания в Сосновом Бору Научно-промышленного центра атомной энергетики с энергоблоком ВВЭР‑640, и благодаря им, благодаря их яростной деятельности в городе и появилась лицензированная площадка под АЭС нового поколения.
Утверждение Владислава Голикова, что за участниками Группы, выступившими с проектом «Заключения» стоят какие-то неведомые силы и интересы — это просто позор.

И атомный, и космический проекты были начаты благодаря человеческому неравнодушию; благодаря тому, что всегда находились люди, которым больше всех надо, которые пробивали лбом стены и писали письма.

Вы призываете ветеранов заниматься воспитанием юношества? Они показали урок гражданственности.
Они показали, что есть в мире люди большие, а Вы — что есть люди, которых страшит любое проявление гражданского неравнодушия.

Вы показали, что дело уже не в том, какая нам нужна система охлаждения.
Вопрос заключается в том, какая нам нужна система подготовки и принятия решений.
А по большому счету — какая нам нужна власть, какое нужно государство, какая нужна страна.

Николай КУДРЯКОВ,
главный редактор журнала «Атомная стратегия»

Подробнее о градирнях читайте здесь:
http://greenworld.org.ru/?q=laes2_gradir_zak6613
http://greenworld.org.ru/len_aes2_grad_pril1
http://greenworld.org.ru/len_aes2_grad_pril2
http://greenworld.org.ru/laes2_grad_pril3
http://greenworld.org.ru/laes2_grad_pril4
http://www.greenworld.org.ru/sites/default/greenfiles/Resume_po_gradirniam.pdf

Материалы в газете "Атомная стратегия" в формате pdf