Феномен ядерной энергии, человек и общество | Зеленый мир

Феномен ядерной энергии, человек и общество

21.06.2013

Е.В. Комлева
Институт философии и политологии,
Технический университет, Дортмунд, Германия

ОБЩИЙ ВЗГЛЯД

Ядерная энергия сравнительно недавно по историческим меркам стала важнейшим социальным фактором. Тем более, фактором, который доступен для научного изучения, широкого обсуждения и определения условий его существования. Суперглобальному значению, негативным вызовам и позитивным возможностям ядерной энергии должны соответствовать адекватные по усилиям, комплексности и полноте, активности и постоянству подходы и действия при осмыслении, сдерживании или адаптации к реальным условиям человечества этих свойств феномена. В конечном счете – при формировании безопасного, долговечного и комфортного социоядерного будущего. Подходы и действия, антропосоциальные по предмету и методам, базирующиеся на достижениях гуманитарных наук и духовной практики. Полезно напоминать при этом о высоком и светлом в человеке и обществе, но и о низком и темном не забывать.

Самым объемным и многоплановым обобщением в этом направлении на сегодня следует считать книгу К. Ясперса «Атомная бомба и будущее человека» [1]. В полном объеме книга издана лишь на немецком языке. Мною выполнен перевод на русский язык (около 150 с.) и анализ (например, три статьи по адресу http://e-conf.nkras.ru/konferencii/econf/filos.html) ее фрагментов. Некоторые, более поздние, интегрирующие работы других авторов развивают идеи и основные категории К. Ясперса. История этико-философской рефлексии ядерного оружия представлена в обзоре У. Гэя [2]. Вне философского «поля», идя от экологических проблем, серьезных антропосоциоядерных обобщений достиг известный ученый, эколог и политик А. Яблоков, частично достиг В. Булатов [3,4]. Как и организаторы серии международных конференций «Радиоактивность и радиоактивные элементы в среде обитания человека» во главе с профессором Л. Рихвановым. Профессионально, полезно, «от народа», с необходимой жесткостью по сути, но не всегда корректно по форме формирует дополнительное информационное пространство сайт агентства ПРоАтом, созданный О. Двойниковым. Важно, что всем им удалось избежать только рассмотрения исключительно естественнонаучных и технических проблем. Тем более, что главными признаками XX века Л. Бежин [5], например, считает появление в жизни человечества ядерной энергии и колоссальную концентрацию в отдельные его периоды энергии социальной.

Налицо, в связи с ядерным феноменом, проникновение в духовно-нравственные глубины человека (J. Garrison [6], I. Chernus [7]). Н. Моисеев [8-11] глобальной значимости и опасности в эколого-экономическом контексте факт совершенно новой стадии развития планеты и общества сопрягает с наличием на Земле ядерного оружия. Он в связи с этим, как и J. Garrison, в сфере разума, сознания, нравственности, духовности ставит задачу небывалой значимости - разработать Стратегию человечества. «Ее разработка мне представляется, - пишет Н. Моисеев, - самой фундаментальной проблемой науки за всю историю человечества. Может быть, вся история человеческих знаний, нашей общей культуры всего лишь подготовительный этап для решения этой задачи, от реализации которой зависит и сам факт сохранения в биосфере нашего вида». И тот же масштаб сопоставления проблем: «Два прошлых тысячелетия были незаменимой подготовкой к радикальной трансформации нашего опыта и понимания Бога, на которые указывает Хиросима» (J. Garrison). Неадекватность иных форм социального сознания владению ядерным оружием, возможность из-за негативной трансформации сознания разрушения цивилизации вообще без ядерной войны отмечает Г. Киселев [12].

Некоторые предыдущий абзац склонны сводить к тривиальной мысли: «Мир боится ядерного конфликта». Да, боится. Но есть и другие страхи. Например, в связи с социоядерными размышлениями, появились признаки того, что человечество стало бояться себя.

Считаю, что этика как часть философии, юридические наука и практика должны уделять повышенное внимание основаниям, текущему состоянию и будущему ядерной отрасли страны и мира. Не рискну формулировать конкретные цели, задачи и направления этого внимания. Но в моих силах кратко обозначить/подсказать в таком ракурсе некоторые ключевые фрагменты проблемы.

ГЕНЕЗИС «ВОЕННОГО» И «МИРНОГО» АТОМА

По части законности и необходимости возникновения ядерного оружия вряд ли могут появиться убедительные сомнения. В. Шупер [13], который по его собственным словам «всегда требовал масла вместо пушек», анализируя особенности современных западных демократий и реальные слабости гражданского общества, считает общепризнанным, что «единственная гарантия того, что Москву ни при какой политической конъюнктуре не будут бомбить, аки Белград … - это ядерный щит Родины». Гражданская же ядерная энергетика в ее нынешнем виде – плоть от плоти военных программ. Некоторые говорят: «АЭС – это атомные бомбы, производящие электричество, а реакторы РБМК - бомба для Питера». Законнорожденное ли это дитя, переносящее в мирное время опасные технологии с характеристиками, принципиально допустимыми лишь для времени военного?

СХЕМЫ ОЦЕНКИ ЭФФЕКТИВНОСТИ «МИРНОГО» АТОМА

Есть мнение, и я его разделяю, что реальная экономика гражданской ядерной энергетики плоха. Если объективно учесть ущербы от Чернобыля и Фукусимы, будущие затраты на утилизацию радиоактивных отходов, то уже сейчас положительный эффект от продажи атомного электричества, по крайней мере в России и Японии, обнулится. Весь ли жизненный цикл ядерной энергетики, без купюр, законодательно охвачен хотя бы экономическими оценками?

ПРИМЕРЫ ЯДЕРНО-ПРАВОВЫХ АКТОВ:

  • Договор о нераспространении ядерного оружия;
  • Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний;
  • Договора о безъядерных зонах;
  • Договора о запрещении размещения ядерного оружия на дне морей и океанов, в космосе;
  • Международная конвенция о предотвращении загрязнения моря сбросами отходов;
  • Конвенция о ядерной безопасности;
  • Объединенная конвенция о безопасности обращения с отработавшим топливом и о безопасности обращения с радиоактивными отходами;
  • Конвенция о защите трудящихся от ионизирующей радиации;
  • Международная конвенция о гражданской ответственности за ядерный ущерб;
  • Конвенция о борьбе с актами ядерного терроризма;
  • Федеральный закон (РФ) «О радиационной безопасности населения»;
  • Федеральный закон «Об обращении с радиоактивными отходами и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации

».

ПРИМЕРЫ ИНОГО СОПРЯЖЕНИЯ ФЕНОМЕНОВ

Существует Международная ассоциация юристов против ядерного оружия. С другой стороны, представители советской/российской ядерной отрасли В. Михайлов и С. Брезкун в контексте ядерного оружия обращаются к образу богини справедливого возмездия Немезиды с атрибутами меры - весами, наказания - мечом, быстроты и неотвратимости - колесницей, запряженной грифонами, контроля – уздой [14,15]. По версии одного из фильмов BBC, в налете на Хиросиму бомбардировщик «Энолу Гэй», названный так по имени матери командира экипажа, сопровождали самолеты «Великий артист» и «Необходимое зло». Отлет самолетов, вопреки чрезвычайной секретности, был для истории обставлен как голливудское шоу. «Судья приступает к работе», - так якобы докладывал экипаж о начале подготовки к сбросу бомбы, которую между собой летчики называли «Кошмар физика». К чему это привело? Одно из последствий – холм «Незабытых Бед» (Р. Гамзатов, «Колокол Хиросимы»).

Важнейшая проблема современности – нераспространение ядерных материалов. Она рассматривается, минимум, в двух аспектах: военно-политическом и применительно к праву наций на научно-техническое и экономическое развитие. Крайняя, запретительная форма политического решения этой проблемы трактуется как «ядерный апартеид».

ООН – ровесница атомного удара по Японии. Но так получилось, что Устав ООН – «доядерный документ». В связи с этим, К. Ясперс и D.P. Lackey [16] напоминают, что принципы ядерного сдерживания имеют серьезный недостаток. Они противоречат, например, пункту 2(4) Устава ООН в части неприменения даже угрозы силы. А факт бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, к слову, противоречит пункту 51 Женевской конвенции, правда более поздней, чем японские трагедии.

ООН и МАГАТЭ активно выступают против тенденций «Вне нераспространения» и «Вне разоружения». М. Эль-Барадеи в 2004 г. в интервью журналу Spiegel говорил: «Опасность ядерной войны еще никогда не была такой большой, как сейчас». Председатель норвежского Нобелевского комитета О. Д. Мьес в своем выступлении объяснил, почему лауреатами 2005 г. стали МАГАТЭ и Эль-Барадеи: «В то время как угроза ядерного оружия вновь возрастает... эту угрозу нужно встретить широчайшим международным сотрудничеством». Генеральный секретарь ООН К. Аннан на конференции «Демократия, терроризм и безопасность» (2005г.) заявил: «Ядерный терроризм - это не какие-то фантастические выдумки, а вполне возможная реальность». С другой стороны, он же на открытии Review Conference of Nuclear Nonproliferation - 2005 говорил: «Некоторые будут описывать распространение как серьезную угрозу. Другие будут утверждать, что существующие ядерные арсеналы - смертельная опасность. Я призываю вас принять, что разоружение, нераспространение и право мирного использования - все является действительностью». Он назвал желание государств использовать ядерные технологии в мирных целях «несомненным правом», призвал государства «найти длительные пути урегулирования права мирного использования с императивом нераспространения», построить систему совместного использования ядерной энергии, что сократило бы ядерные угрозы. М. Эль-Барадеи на этой конференции сказал: «Нет несовместимости между ужесточением контроля и расширением использования мирной ядерной технологии. Фактически сокращая риск распространения, мы могли бы вымостить дорогу к более широкому мирному ядерному применению». Они убеждали участников придавать равный вес всем столпам договора, чтобы гарантировать его выживание в условиях глобализации.

ООН и МАГАТЭ в контексте ядерного мира видят необходимость науки, в частности - гуманитарной, и внутренних реформ. Сигналом того, что общественное осмысление ядерного феномена актуально, и задачами гуманитариев на этом пути можно считать основные концепты речи К. Аннана на конференции «The Second Nuclear Age and the Academy» (Нью Йорк, 2000 г.). По его мнению, в контексте, прежде всего, прогресса на пути ядерного разоружения и нераспространения «подавляющий акцент на военную безопасность за счет экономической и социальной безопасности может быть близоруким и дестабилизирующим».

Необходимо наращивать «критическую массу политической, интеллектуальной и народной поддержки». Ключевую роль в этом К. Аннан отдает академическим ученым, основной вклад которых он хотел бы видеть в повышении открытости информации, чему способствовала бы даже идентификация пробелов, а также в образовании и формировании общественного сознания и национальной политики. Универсальные нормы ядерного права и моральное принуждение к миру без ядерного оружия. Укрепление роли ООН, интеллектуальная помощь ей и активизация общества, так как «путь вперед идет через умы людей». Работа над гарантией понимания, «что человеческая безопасность настолько же зависит от управления, прав человека и социальной справедливости, как и от арсеналов». Превентивная дипломатия как средство вместо конфликта, инцидента или кризиса пробудить глобальное общественное мнение. Вот первоочередные вопросы соответствующей повестки дня ученых. Заканчивая, К. Аннан сказал: «Мы все сталкиваемся с фундаментальным выбором. Имея просвещенный совет академии, я имею основания полагать, что мы сделаем мудрый выбор».

Д. Боффа [17] и В. Визгин [18] напоминают о позиции Н. Бора и П. Капицы, об официальных инициативах СССР в начале 50-х годов прошлого века в части эффективного контроля ядерных испытаний, борьбы за их запрещение, ядерного разоружения, нераспространения ядерного оружия и т.д. Варианты «мягкого» развития ядерного мира, без конфронтации и угроз между США и СССР, рассматривало и правительство США. О чем свидетельствуют архивные документы (D.P. Lackey, A. Wenger [19], В. Печатнов [20] и другие). Были попытки у человечества «накинуть узду» на ядерное оружие в самом начале. Тогда без существенного результата, но ныне вселяющие надежду. Кстати, надежда на победу гуманистического начала в ядерных «делах» обусловлена и первоначальной мотивацией физиков, решившихся в сложных условиях настойчиво «доводить» до сознания Ф. Рузвельта и И. Сталина идею ядерного оружия - А. Эйнштейна, Л. Сциларда, Г. Флерова и О. Лаврентьева. Ими независимо двигала обеспокоенность за судьбы мира.

В Перечне актуальных направлений диссертационных исследований в области права на 2012-2016 годы (Беларусь) присутствует позиция о международно-правовых аспектах эксплуатации ядерной энергии.

ТЕНДЕНЦИЯ, ТРЕБУЮЩАЯ КОМПЛЕКСНОГО РАССМОТРЕНИЯ

Б. Никипелов [21], со ссылкой на Гегеля, этику и диалектику, отстаивает мнение, что запрет на международное разделение труда в ядерной сфере – это противоречие, которое будет преодолено историей. И будут созданы крупные международные хранилища радиоактивных отходов в Китае, Монголии, Казахстане, Канаде, России. Ныне мы видим, что человечество переходит от принципа национальных хранилищ таких отходов к интернационализации этой деятельности. На неудачном для российской атомной отрасли фоне резкого свертывания реального строительства Россией за рубежом и внутри страны новых АЭС, лихорадочных и зачастую сомнительных действий российского атомного менеджмента (см., например, http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=4560; http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=4588). И в условиях, когда экономика России перестает быть российской (http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=4599).

Документы в связи с закрытием в США проекта Yucca Mountain, американо-российское Соглашение № 123 (2010г.), Директива ЕС по обращению с ядерными отходами (2011г.) – вот основные правовые вехи на пути создания крупных международных подземных объектов изоляции ядерных материалов и радиоактивных отходов. В том числе и в России. Подробности тенденции раскрыты в моих статьях в журналах «Научный вестник Норильского индустриального института» (№ 10 – 2012 и № 12 – 2013), «Юридическая наука» (№ 1 – 2012 и № 3 – 2013), «Геофизический журнал» № 6 – 2012, «Энергетическая политика» вып. 4 – 2012, «Изв. Вузов. Горный журнал» №2 - 2012 и других.

Хотя политическая воля к созданию международных ядерных хранилищ/могильников достаточно определенно проявлена многими странами, конкретные юридические, финансовые и экономические механизмы этого ещё предстоит создать. В том числе, и по части сбалансирования в России интересов общефедеральных и того региона, где объект будет создаваться. Видимо, как аналог будет принята схема практической реализации Соглашения между МАГАТЭ и Россией (2010г.) о создании первого в мире международного банка свежего ядерного топлива. Приветствуется и критическая правовая позиция относительно международных хранилищ (например, http://www.dissercat.com/content/problemy-pravovogo-regulirovaniya-obrashcheniya-s-radioaktivnymi-otkhodami; http://www.barentsinfo.org/?DeptID=3549), способствующая полной оценке ситуации.

Тем более, что уже можно говорить о нарушениях правовых норм (как и морально-нравственных, а также научных критериев обоснования). Например: «Строительство подземной лаборатории возле Красноярского горно-химического комбината, несомненно, является началом сооружения пункта геологического захоронения радиоактивных отходов без получения лицензии на такое строительство, то есть является строительством несанкционированного могильника высокоактивных отходов. …При сооружении подземной лаборатории…образуется депрессионная воронка, естественный гидрогеологический режим (объект изучения, - Е.К.) будет нарушен,…т.е. от лаборатории будет больше вреда, чем пользы» (http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=4554, комментарий Б. Серебрякова). Некоторые правовые инициативы в связи с могильником ГХК были переданы через В. Путина в адрес глав государств G20 участниками Гражданского саммита «Группы Двадцати» (http://www.press-line.ru/novosti/2013/06/putinu-predlozhili-obratit-vnimanie-na-yadernyy-mogil-nik-pod-krasnoyarskom.html).

Площадку, которая была выбрана первоначально для одного объекта (наземного завода РТ-2 радиохимической переработки отработавшего ядерного топлива по несбывшимся тогда планам расширения ГХК, http://www.iapress-line.ru/dossier/item/10768-unik), целенаправленно «подогнали» под принципиально другой. Другой, прежде всего, по сроку существования (миллионы лет – могильник, десятки лет - завод). Понятно, что требования к площадкам и к обоснованию их надежности разные для завода и могильника. Есть и другие признаки лукавого «протаскивания» Росатомом нужного решения (http://www.bellona.ru/articles_ru/articles_2013/Krasnoyarsk-repositary-EIA, https://www.facebook.com/NETmogilniku, http://www.sgzt.com/krasnoyarsk/?module=articles&action=view&id=1617&theme=2).

Выбранный вблизи Железногорска гранитный массив вскрыт единичными скважинами едва ли глубже 600 метров. Однако граниты в последнее время преподносят геологам поразительные сюрпризы, невообразимые ранее. Месторождение «Белый тигр» знаменито гигантскими запасами нефти в гранитах на глубинах 1-3 километра. Имеются и другие примеры нефти в гранитах Для обоснования могильника ГХК эти факты важны двумя следствиями. Во-первых, пришло время радикального пересмотра концепций поиска и разведки углеводородов. Во-вторых, доказано, что на глубинах в первые километры граниты могут иметь мощные проводящие зоны, в том числе с направленностью движения флюидов к земной поверхности. А если под ГХК море нефти или воды? МАГАТЭ, кстати, требует при обосновании площадки захоронения ДОКАЗАТЬ отсутствие в ее недрах и вблизи полезных ископаемых. Есть и глобальное третье следствие. Абиогенная нефть, как частный случай нефти в гранитах, позволит не принимать серьезно разговоры про скорое исчерпание запасов углеводородов и про неизбежность развития гражданской ядерной энергетики с применением опасной радиохимии.

Могильник за Уралом – исторически не первое предложение Минатома/Росатома. Какова судьба предыдущих, каждое из которых в свое время было «всесторонне обоснованным и единственно верным»? Почему «один на всех» могильник вот-вот будут строить вблизи Красноярска – географического центра России? Всесторонне ли обоснован этот вариант с учетом предыдущих и еще имеющихся сейчас вариантов? А почему не построить два, но у границ (западной, Печенга и восточной, Краснокаменск)? Могильники у границ с серьезными соседями на несколько порядков повысят безопасность объектов. По крайней мере, о разрушениях в результате военных действий, диверсий и терактов, направляемых против России, можно будет не беспокоиться. Будем крепко помнить о работе крылатых ракет по Югославии (http://nuclearno.ru/text.asp?17287). Но никто не решится потревожить таким образом совместно Россию и Китай или Россию и Норвегию, Финляндию, Швецию. Да и другие аспекты безопасности будут выверены многократно, безо лжи, в связи с жизненно важными интересами разных стран, не только Росатомом.

Единственный, которому сейчас можно безоговорочно верить, ответ Росатома применительно к Железногорску – здесь действует и будет все же расширено радиохимическое производство ГХК с целью «одним махом» покрыть все формируемые РФ такого рода потребности. Вот так: главное, - обеспечить решение сиюминутной, не вполне очевидной задачи по развитию ГХК. Могильник лишь необходимое дополнение для этого, а не самостоятельная сложнейшая проблема!

Радиохимический завод «определяет сознание», а не потребность правильно, всесторонне и надежно обосновать решение по вечной изоляции отходов. Кроме того, одновременно госкорпорация запускает амбициозный проект «Прорыв», который призван сформировать новый для России и мира облик отрасли и предусматривает опасную радиохимическую переработку при каждой АЭС нового поколения непосредственно на площадках этих станций. Что за стратегическое противоречие – раздвоение сознания? К тому же, замечу, нынешние радиохимические технологии решаются применить в промышленных масштабах гражданской отрасли далеко не все ядерные страны. Видимо, Россию не смущают «странные метеориты» (http://www.sciteclibrary.ru/rus/catalog/pages/12706.html), осваивающие маршруты над ее территорией.

Нынешняя администрация Росатома на примере программ строительства АЭС показала слабость планирования и реализации планов в интервале времени в десять лет. Но она пытается убедить общество, что на миллионы лет вперед она предвидеть ход событий и тратить деньги умеет. Специалисты США несколько десятков лет поэтапно выбирали по всей стране площадку для могильника, сравнивая разные геологические формации, пока не получили право начать горные работы на Yucca Mountain. Но, увы, итог и здесь печален. А Росатом быстро, в стиле нового «прорыва» и без альтернатив, нашел подходящий массив «у забора» ГХК.

Необходимо также четко идентифицировать и укоренить социокультурные (светские и религиозные) основания и критерии таких действий. Например, на базе православия, философского наследия Ф. Достоевского (http://www.lawinrussia.ru/node/164207), с привлечением идей геоэтики и других элементов духовно-гуманитарных начал безопасности. Так называемый «индекс безопасности ядерных материалов» Фонда «Инициатива по предотвращению ядерной угрозы» (Nuclear Threat Initiative), для сравнения, предусматривает анализ условий хранения и обращения с ядерными материалами в странах мира не только в плоскости военно-технической, но и социокультурной – от прошлого к будущему (http://www.arms-expo.ru/050049054050124050054055048055.html).

Международные подземные хранилища ядерных материалов следует рассматривать как элементы будущей системы ядерного нераспространения, как панацею, в том числе, и от попадания этих материалов (возможная начинка радиологического оружия) в руки террористов.

Благодарю за поддержку исследований и ценные комментарии профессора Brigitte Falkenburg.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

  1. Jaspers K. Die Atombombe und die Zukunft des Menschen: politisches Bewusstsein in unserer Zeit. Munchen, 1958.
  2. Гэй У. Ядерная война и мораль (http://www.globalistika.ru/Globalistika/statja1.htm#ЯДЕРНАЯ).
  3. Булатов В.И. Россия радиоактивная. – Новосибирск: ЦЭРИС, 1996. – 272 с.
  4. Булатов В.И. Россия: экология и армия. - Новосибирск: ЦЭРИС, 1999. – 168 с.
  5. Бежин Л. На пороге гуманитарного века // Новый Мир. – 1994, №12. – С. 181-190.
  6. Garrison J. The Darkness of God: Theology after Hiroshima. London: SCM Press, 1982.
  7. Chernus I. Nuclear madness: religion and the psychology of the nuclear age. 1991.
  8. Моисеев Н.Н. Логика динамических систем и развитие природы и общества// Вопросы философии. – 1999, №4. – С. 3-10.
  9. Моисеев Н.Н. Современный антропогенез и цивилизационные разломы. Эколого-политологический анализ// Вопросы философии. – 1995, №1. – С. 3-30.
  10. Моисеев Н.Н. Ещё раз о проблеме коэволюции// Вопросы философии. – 1998, №8. – С. 26-32.
  11. Моисеев Н.Н. Вернадский и современность// Вопросы философии.- 1994, №4. – С. 3-13.
  12. Киселев Г.С. Мир человека: тупиковая ветвь эволюции? // Вопросы философии.- 2007, №4.- С. 9-23.
  13. Шупер В.А. Россия и Запад: новые интеллектуальные отношения// Вопросы философии. – 2002, №7. – С. 155-168.
  14. Михайлов В.Н., Воронин С.Н, Брезкун С.Т. Страховой полис человечества. Ядерное сдерживание остаётся единственным надежным средством обеспечения глобальной стабильности// Независимая газета. – 2000, №63.
  15. Михайлов В.Н., Брезкун С.Т. Добро или зло? Философия стабильного мира. В двух книгах. - В печати.
  16. Lackey D. Moral Principles and Nuclear Weapons. Totowa, NJ., 1984.
  17. Боффа Д. История Советского Союза (Т.2) .- М., 1994.
  18. Визгин В.П. Нравственный выбор и ответственность ученого - ядерщика в истории советского атомного проекта // Вопросы истории естествознания и техники .- 1998. №3.
  19. Wenger A. Living with Peril. – USA, 1997.
  20. Печатнов В. Конец атомной монополии США // Россия - XXI .- 2004, № 5 - С.58-85.
  21. Никипелов Б. Этика и диалектика в ядерной энергетике / Бюлл. По атомной энергии / ЦНИИ Атоминформ. – 2003, №10. – С. 7-14.