Ядерный могильник: карьер или курган?

В.Н. Самаров, В.З. Непомнящий (фирма «Лаборатория Новых Технологий», Москва, Россия - Калифорния, США)
Е.В. Комлева (Институт философии и политологии, Технический университет, Дортмунд, Германия)
Аннотация. Рассмотрены этапы исследований подземного хранения/захоронения ОЯТ/РАО. Отмечено появление нового потенциально значимого способа кондиционирования утилизируемых материалов. ГИП-кондиционирование может как результативно дополнить классические технологии хранения/захоронения, так и послужить основой новых. Приведен пример горно-геологических условий, для которых применение ГИП-кондиционирования и новых технологий наиболее вероятно при создании международного хранилища/могильника с наибольшим эколого-экономическим эффектом.
Ключевые слова: ядерная энергия, ядерные отходы, отработавшее ядерное топливо, международный ядерный могильник, горячее изостатическое прессование, геологические и горные технологии, Красноярск, Печенга, Росатом, горно-химический комбинат, Кольская горно-металлургическая компания, Россия.

Все знают, как решить проблему ядерных отходов. Нужно всего лишь найти для этого подходящее место
Грегори Яцко, экс-глава NRC, США
Вот и считай…
(Персонаж Сергея Юрского, фильм «Любовь и голуби»)

ВВЕДЕНИЕ

Существует целеполагание о стремлении к достаточно спорной радиационной эквивалентности продуктов завершающих стадий ядерного топливного цикла относительно исходного урана в руде. Мы предлагаем новую, более реальную, версию этого эколого-идеологического канона Росатома: «Взял руду из горных выработок – верни отходы в горные выработки!»

В 2008г. в Государственной Думе РФ обсуждался законопроект о правовых условиях организации в России международных хранилищ ОЯТ (отработавшего ядерного топлива) в форме совместных предприятий под контролем МАГАТЭ. Сообщалось, что «сегодня хранение 1 кг ОЯТ или твердых ВАО (высокоактивных отходов) стоит около 2500 долларов». Принципиальная схема оценки услуг по хранению и конкретное расчетное обоснование этой цифры нам не известны. Но мы разделяем мнение: «Актуальность подходов к вопросам обращения с отработавшим ядерным топливом, обозначенных в законопроекте, требует пристального внимания к этой инициативе» (http://www.atomic-energy.ru/articles/2008/10/05/442?page=1375).
В работах (http://www.proatom.ru/modules.php?file=article&name=News&sid=570; http://www.atomic-energy.ru/articles/2015/04/20/56383; http://nuclearno.ru/text.asp?18152; http://www.greenworld.org.ru/?q=rao_21515) предложено применять горячее изостатическое прессование (ГИП) для кондиционирования контейнеров/пеналов с ВАО/ОЯТ. Обращаем внимание, что издания с разной позицией по отношению к ядерной отрасли сочли полезным это предложение опубликовать. Надо отдать должное, на просьбу о публикации ответил отказом российский представитель норвежской экологической организации «Беллона», которая считает своей обязанностью информировать общество и высказываться о практически каждом ядерном «чихе» на территории России, А.К. Никитин. Как не раз отказывал в публикациях без научной аргументации и Горный институт Кольского НЦ РАН – достаточно активный в прошлом участник исследований по проблеме радиоактивных отходов. Видимо, такое совпадение мнений с позиции «не пущать» вызвано и тем, что одним из регионов возможного применения ГИП-кондиционирования в составе ядерного кластера назван Кольский полуостров.
Заметим, что идея, варьируя наполнением, создавать кластеры, в которых ключевым элементом является ядерный могильник, не нова и активно продвигается Росатомом для площадок в Железногорске (ядерно-горно-химический) и Сосновом Бору (ядерно-металлургический).

В настоящей статье рассмотрено предположение о возможном влиянии ГИП-кондиционирования на основные составляющие процесса хранения/захоронения ВАО/ОЯТ. Думается, что это влияние может инициировать серьезные изменения подходов к стадии завершения ядерного топливного цикла, что, в свою очередь, обусловит заметный позитив в сферах ядерной/радиационной безопасности и экономики.

ИСТОРИЯ И ТЕОРИЯ

1. Для конкретности и допустимого упрощения рассматриваем как базу лишь один из вариантов последней стадии обращения с ВАО/ОЯТ – их захоронение. Его в международном контексте нужно считать основным. На такой вариант стратегически ориентируются главные атомные страны (США, ГЕРМАНИЯ, КАНАДА, ШВЕЦИЯ, ФИНЛЯНДИЯ, большей частью - ВЕЛИКОБРИТАНИЯ, ЯПОНИЯ, КИТАЙ). А также все менее продвинутые в атомной отрасли страны, которые (к тому же) не производят собственного свежего топлива, а пользуются топливом лидера мировых поставок – США. Стадии захоронения во многом технологически близок вариант подземного долговременного хранения ВАО/ОЯТ «до периода востребованности СМАКа – сырьевого материала атомного комплекса» (терминология В.И. Полякова).

2. Доказано математическим моделированием, что в определенных геологических условиях экологически безопасное размещение ВАО/ОЯТ на заданные нормами сроки (десять тысяч, сто тысяч, миллион лет) принципиально возможно. Соответственно, определены допустимые, инструментально определяемые, исходные инженерные характеристики массива. Еще более убедительна апелляция к феномену месторождений твердых полезных ископаемых и природных ядерных реакторов. Месторождения суть, прежде всего, локализация. За миллионы лет существования их начальные геометрические параметры не изменились и содержимое (стабильные изотопы – химические аналоги радиоактивных) никуда значимо не мигрировало. Тот, кто утверждает/транслирует чужое мнение, что захоронение в принципе по данным естественных наук невозможно (например, «никто не может сегодня утверждать, что найден способ вечной надежной изоляции РАО», А.К. Никитин – с абстрактных позиций «вечной надежной изоляции», http://bellona.ru/articles_ru/articles_2013/1385551118.99), либо проявляет невежество, либо сознательно лжет. Условия надо выбрать хорошие из существующих в природе – это да. Объекты бывших месторождений, кстати, зачастую и есть указатель наличия таких условий. Ярчайший пример, хотя, отчасти, и чересчур прямолинейный подход, - захоронение РАО в соляных куполах (если соль сохранилась, значит вода там «дырочку не нашла»). И соблюсти ряд политических, экономических и социальных требований.

3. Выработаны два диаметрально противоположных, прежде всего из-за фактора воды, подхода к выбору места размещения могильника/хранилища. Ключевым является при этом вопрос приоритета относительно природных условий. Либо главным считают внешние климатические/температурные условия на поверхности Земли, исключающие/якобы исключающие появление подвижной воды в массиве пород (пустыни, зоны многолетней мерзлоты). Либо допускают наличие воды в массиве, но в небольшом объеме и с малой подвижностью, что обусловлено уже исключительно внутренними свойствами пород, вмещающих подземный объект, и геологической обстановкой вокруг них. Второй подход надежней, так как собственная стабильность хорошего массива и его свойств, которая не зависит от изменчивого климата, для времени жизни объекта более доказуема. Кроме того, вода, например, в объекте, построенном в пустыне, может появиться не только сверху при изменении климата, но и из глубин Земли без всякой связи с климатом (что доказано натурными геологическими исследованиями для проекта Yucca Mountain).

4. Доминирующим является вариант захоронения/хранения ВАО/ОЯТ с применением специальных подземных комплексов, основные функциональные части которых, как правило, по конструкции и технологии строительства отличаются от наиболее освоенных горных выработок, массово применяемых при добыче полезных ископаемых. Особенно заметно такое отличие для самых ранних разработок. Зарубежные исследования таких комплексов имеют солидную историю (от 40-50 лет). Некоторые объекты уже находятся на пороге строительства. Это и хорошо, и плохо. Позитив: исследования и строительство детально проработаны технологически, нет шансов у классического магистрального зарубежного направления (Швеция, Финляндия, Канада – скальные породы высокого качества) серьезно найти компромат или существенно улучшить проекты в контексте экологической безопасности. Компромат могут найти лишь в тех случаях, когда разработчики отступают от магистрального направления или по типам пород (туфы – США, мерзлота, известняки, гнейсы – Россия), или по технологии поэтапного выбора площадки (Красноярск). Негатив: сохраненное для многократно зарезервированного запаса безопасности еще с теоретического этапа (40-50 лет назад, когда опыта и информации было мало) устремление к уникальности и сложности комплексов, естественно, привело к удорожанию и без того затратных подземных работ.

5. Немного подробней о недостатках процесса как бы выбора площадки вблизи
Красноярска. Или

ИСТОРИЯ И ТЕОРИЯ ПО-РОССИЙСКИ.

На первом этапе работ (http://vk.com/doc163126431_171585718?hash=e3b5c63b1520dc4123&dl=7e12b9b20b93f087af) еще как-то пытались соблюсти приличия в части подхода и критериев, хотя и тогда отрабатывали конкретное задание (найти вблизи Красноярского ГХК, а раньше – вблизи ПО «Маяк», http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=print&sid=157), и наметили некие площадки. Но в итоге отбросили и эти попытки, а площадка стала другой. В сети временно выложены «Материалы обоснования лицензии…» по Красноярскому федеральному могильнику и подземной исследовательской лаборатории - ПИЛ (пресс-служба НО РАО - https://cloud.mail.ru/public/9V77/FKWiSgNcw; администрация Железногорска - http://www.admk26.ru/mods/news/obyavleniya/show/?nid=9057). Решением о месте размещения объектов является схема территориального планирования Российской Федерации в области энергетики, утвержденная распоряжением Правительства РФ от 11.11.2013 № 2084-р (схема территориального планирования согласована заместителем председателя Правительства Красноярского края от 06.08.2013 №11-09995).

Исполнитель - ФГУП «Национальный оператор по обращению с радиоактивными отходами». Возможно, история возникновения НО РАО и связанных с ним структур достаточно оригинальна (http://kras.mk.ru/articles/2012/08/08/734364-posledstviya-yadernoy-redaktsii.html; http://www.uranbator.ru/content/view/13408/8/). В настоящее время (лучше поздно, чем никогда) уже пришло понимание, что основы, хотя бы, геоэкологии (гидрогеологии, инженерной геологии, геофизических исследований, геоэкологического мониторинга и геомиграционного моделирования) руководству и специалистам НО РАО все же знать надо (http://www.atomic-energy.ru/news/2015/11/02/60857).
Очень интересный документ. Комментируем лишь часть.

Таблица 8.1 (том 3, ответы на вопросы граждан):
п. 6.2. «В соответствии с ранее выполненными НИОКР существующие объекты ФГУП ФЯО «ГХК» не применимы для целей надежной окончательной изоляции заявленных количеств РАО 1 и 2 классов» (где опубликованы негативные результаты этих НИОКР, как они соотносятся с решением Росатома утилизировать промышленные реакторы/хранилища пульп на месте их эксплуатации, а также с позитивным настроем многолетнего руководителя работ от ВНИПИПТ Т.А. Гупало - http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=print&sid=157 и члена Общественного совета Росатома, члена Ядерного Общества РФ и сотрудника Горного Университета О.Э. Муратова - http://www.greenworld.org.ru/?q=rao_report_25715 относительно 40-летних исследований в как бы ПИЛ – подземных выработках ГХК, а если из существующих подземных объектов заложить новые в новые части массива – они подойдут для РАО?);

п. 8.10. Ответ о зарубежных ОЯТ и РАО не убеждает. Ему противоречит, например, «Программа развития Кластера инновационных технологий ЗАТО Железногорск» относительно Красноярского ГХК. В этом документе рассчитывают на намерения «развитых стран мира» утилизировать ОЯТ и надеются, что они не изменятся и не понизят спрос на рынке таких услуг, что затруднило бы выполнение соответствующего направления Программы (раздел 1.3, пункт 2 подраздела «Факторы внешней среды, способные негативно повлиять на развитие Кластера», http://innovation.gov.ru/sites/default/files/documents/2014/22370/3587.docx). Задачей НО РАО определен поиск зарубежных инвесторов (http://www.mox26.net/2012/142; http://www.atomic-energy.ru/interviews/2010/02/21/31152), этот российский оператор интегрирован в международную экономическую структуру (http://www.atomic-energy.ru/news/2015/10/13/60450; https://vk.com/id163126431?w=wall163126431_1257). Планируется Международный центр ГХК по обращению с ОЯТ и РАО (http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=print&sid=888). См. также анализ ситуации в http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=5106; http://viperson.ru/wind.php?ID=678896 и более ранних работах этого автора; http://an.zapad24.ru/blog/mariya-dryganova/news/252-atomnyy-dekadans-sibiri.html. «Комбинат расположен в малонаселённом районе и располагает при этом развитой инфраструктурой по обращению с ОЯТ и уникальными геологическими условиями по изоляции высокоактивных отходов, что делает его первоочередным кандидатом на роль международного центра» (http://www.atominfo.ru/news/air017.htm);

п. 8.15. «Место расположения планируемого объекта и его первой очереди – подземной исследовательской лаборатории было продемонстрировано докладчиками на карте-схеме в границах промышленной площадки ФГУП «ГХК», в 4 км от Изотопно-химического завода ФГУП «ГХК»»;

п. 9. «Организация системы физической защиты будет полностью соответствовать требованиям действующих норм и правил в области использования атомной энергии»;
пункты 15.3, 16.1, 17.4, 20.1, 22.1, 28.2, 30.1. «Транспортировка больших объемов РАО является деятельностью, связанной с повышенной опасностью, в связи с этим в России действует принцип приближения объектов окончательной изоляции РАО к местам их образования и накопления. ГХК является одним из крупнейших источников образования и накопления РАО в РФ»;

пункты 27.11, 2.1, 8.1, 8.8. Ответ содержит ошибку: часть работ выполнена на иностранные деньги (например, проекты МНТЦ http://www.istc.ru/istc%5Cdb%5Cprojects.nsf/0/16EC382B2AE6AA79C32569190048E1A5?OpenDocument; http://www.istc.ru/istc%5Cdb%5Cprojects.nsf/0/BFF9986A8A0B6364C3256B79002F9E6E?OpenDocument; http://www.istc.ru/istc%5Cdb%5Cprojects.nsf/0/1F272D0637D1A000C3256E45003AB1C4?OpenDocument; https://e-reports-ext.llnl.gov/pdf/321359.pdf и другие);
п. 28.1 «В Москве и Центральном федеральном округе не обнаружено потенциально пригодных для захоронения таких РАО горных пород, … отсутствуют высококвалифицированные специалисты, имеющиеся в атомных городах, к которым относится ЗАТО г. Железногорск».

Кратко обобщаем смысл этих цитат/ответов:
московские специалисты указанной в п. 28.1 квалификации (которых, видимо неудачно, лишь после разработки «Материалов обоснования лицензии…», ознакомили с сутью геологических основ этого дела),
умалчивая/не зная о том, что причиной назначения Железногорска местом для создания могильника являются задачи по расширению ГХК (хороши или плохи эти задачи – отдельный разговор и не здесь, но фиксация их в контексте данной темы необходима, так как по-новому и без игнорирования отдельных фрагментов заставляет видеть исходную ситуацию, ход/особенности обоснования и следствия предлагаемой схемы создания могильника; особый российский подход: если бы в данном месте, выбранном в начале Атомного проекта СССР и при других целях и критериях, не располагался ГХК, никто и никогда применительно к мировой/федеральной проблеме захоронения РАО не узнал бы о существовании так многозначительно/недешево обсуждаемой сейчас формации с «уникальными геологическими условиями по изоляции высокоактивных отходов»),
подтверждая непригодность горного массива промплощадки ГХК для целей захоронения (хотя есть мнение, что уже существующие подземные сооружения ГХК используются и могут использоваться в качестве и ПИЛ, и могильника - https://www.iaea.org/OurWork/ST/NE/NEFW/CEG/documents/ws022009/4-5.%20Programs%20for%20Deep%20Geological%20Repositories%20and%20Underground%20Labs/4.7%20Creation%20of%20DGR%20in%20Krasnoyarsk%20Region%20Rus.pdf),

заявляя вопреки всей международной теории и практике («…тут не помню») о главном критерии выбора площадки для федерального/национального объекта не по принципу качества пород путем сравнения вариантов для территории страны в целом,
ошибаясь или лукавя в ответах (в частности, по поводу бывшего зарубежного финансирования и будущего статуса объекта),

убеждены, что, вроде как соблюдая теорию («тут помню…»), дорогую отдельную ПИЛ, для обоснования которой по состоянию на 2009г. пробурена лишь одна «глубокая», 600-метровая, скважина (https://www.iaea.org/OurWork/ST/NE/NEFW/CEG/documents/ws022009/4-5.%20Programs%20for%20Deep%20Geological%20Repositories%20and%20Underground%20Labs/4.7%20Creation%20of%20DGR%20in%20Krasnoyarsk%20Region%20Rus.pdf), на промплощадке ГХК (в массиве, для которого «геологическое строение подобно детально изученному массиву метаморфических пород, вмещающему подземные промышленные объекты Горно-химического комбината», http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=print&sid=157) заново строить нужно (не делая даже попытки экономить на стадии предварительных исследований за счет затратных горных работ в условиях, когда в существующих подземных сооружениях ГХК такие исследования аналогичных вновь предлагаемым в пределах одной промплощадки горных пород возможны, http://www.greenworld.org.ru/?q=rao_report_25715, тем более возможны во вновь созданных для РАО и их имитаторов с меньшими затратами дополнительных камерах единого подземного комплекса ГХК, который вечно работать под вчерашние и сегодняшние задачи не будет),

забыв, что ранее специально для выполнения функций ПИЛ на ГХК создали Научно-производственный центр геомониторинга (http://stevanivan.igp.ru/MINATOM/05/02/08.html), считали полезным «для отработки в натурных условиях технических решений по строительству и эксплуатации объекта (ПИЛ) в существующих сооружениях подгорной части Горно-химического комбината в ближайшие годы… создать филиал подземной лаборатории. Кроме того, целесообразно использовать существующие подземные сооружения ФГУП «ГХК» и рассматривать их в качестве первой очереди подземной лаборатории для выполнения некоторых специальных исследований, таких как отработка технологий создания системы инженерных барьеров и глубинного захоронения (https://www.iaea.org/OurWork/ST/NE/NEFW/CEG/documents/ws022009/4-5.%20Programs%20for%20Deep%20Geological%20Repositories%20and%20Underground%20Labs/4.7%20Creation%20of%20DGR%20in%20Krasnoyarsk%20Region%20Rus.pdf; http://www.atomic-energy.ru/articles/2011/06/15/23447) и утверждали: «Требуется продолжение исследований по варианту размещения могильника с использованием существующих подземных выработок…» (http://www.antiatom.ru/2007_3-28.php), а также «Уникальный подземный комплекс Горно-химического комбината представляет в настоящее время возможность отработки технологии длительного и окончательного практического изучения геофизических и геохимических процессов в породном массиве, которые будут протекать при окончательной подземной изоляции РАО», http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=print&sid=157,

предлагают обществу верить (хотя в другой сопряженной «бумаге» Росатома уже и не верят, см. ниже ссылку на Э.Н. Безобразова), что, потратив затем миллиарды долларов, в 4 км от Енисея возможно удастся безопасно изолировать самые опасные категории РАО и обеспечивать их физическую защиту минимум сотни тысяч лет (до миллиона лет, http://vk.com/doc163126431_171585718?hash=e3b5c63b1520dc4123&dl=7e12b9b20b93f087af) по правилам сегодняшней российской энергетики, хотя могильник/геологическое хранилище вообще не предназначен производить энергию, а будет долго потреблять ее – поэтому нормами, правилами и схемами размещения энергетических объектов регламентироваться не должен (ни одна страна в мире такой регламентацией применительно к утилизации РАО не пользуется; относительно могильника в Сосновом Бору, например, дано разъяснение: упоминание о нем в схеме территориального планирования не есть директива для строительства, а всего лишь рекомендация для резервирования места на случай, если решение о строительстве будет принято в дальнейшем и отдельно, http://www.atomic-energy.ru/statements/2015/08/03/58753).
Предлагаемая в том же самом горном массиве самостоятельная ПИЛ, которая на 2009г. имела в активе обоснования лишь одну «приличную» скважину, но все же недостаточной глубины, скорей всего, никогда не превзойдет по степени геологической изученности массива тот уровень (какой бы он ни был), что уже сейчас обеспечивают подземные сооружения ГХК после 60 лет эксплуатации. Тем более тот, что они могут обеспечить в дальнейшем. Прежде чем говорить об отдельной ПИЛ и далее об отдельном сложном комплексе могильника, достигнутый уровень знаний о массиве нужно бы детально изложить и обсудить. Допускаются же по конкурсу к оценкам состояния подземных выработок ГХК даже гражданские горняки (ПРОТОКОЛ № 140528/0464/318/2 очного заседания закупочной комиссии по рассмотрению заявок на отборочной стадии и подведению итогов по открытому запросу цен на право заключения договора на выполнение НИОКР «Определение остаточного ресурса комплекса подземных сооружений объекта 120»). Горные выработки – последняя инстанция при горно-геологической оценке (не зря же лаборатория - подземная). Они есть у ГХК. Следовательно, для первой и важнейшей задачи – оценки пригодности геологической среды для безопасного захоронения ОЯТ/ВАО она (ПИЛ) вряд ли нужна.

Еще один акцент в связи с ответом на многократно повторенный в таблице 8.1, но не вошедший в итоги пункта 9.8 вопрос «Почему объект строится в Красноярском крае. ЗАТО г. Железногорска?» - объект федерального, как минимум, и на миллионы лет значения, но никаких альтернативных вариантов по России даже приличия ради не предусматривалось, а «аккомпанируют» Росатому от лица человечества лишь жители ведомственного ЗАТО!?; https://cloud.mail.ru/public/9V77/FKWiSgNcw, том 3, а также http://viperson.ru/wind.php?ID=678896 и http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=6084 с комментариями.

Напомним, как диаметрально противоположно изменилась ситуация вокруг Железногорска. Площадку выбирали под исключительно военно-промышленный объект. При дефиците времени на геологию. При минимальной связи с внешним миром. Без крупного водоема объект работать не мог. На «гонку вооружений» комбинат достойно работал около 35 лет. Сейчас ГХК, трудно и долго перестраиваясь, практически полностью занят по гражданской тематике. Долгострою завода РТ-2 конца не видно. Появилась необходимость в опасных перевозках ОЯТ/ВАО по железной дороге с суммарным пробегом в миллионы километров (http://www.atominfo.ru/news/air017.htm). А каково будет с Балтийской/Белорусской АЭС везти ОЯТ/ВАО по железной дороге? Появилась необходимость в могильнике, для безопасности которого и страны в целом крупный водоем рядом – плохо. Объект становится значимым на миллион лет и на миллиарды долларов затрат. Клиентами ГХК стали не только предприятия России, но и мира. Причем диаметрально противоположные результаты получились не сразу. А площадка – одна и та же!? Вот к чему приводит цепочка решений, которые, видимо, слабо оценивались в связке. И по факту площадку для могильника выбрали не специалисты Росатома, а люди Сталина. Ну, надо же приостановиться, перестать в спешке надстраивать все новые пристройки на старый «фундамент», который к тому же и не для них закладывался. Посмотреть назад и вперед полной мерой, сопоставить время, прошлое и будущее.

Недостатки/небрежности («при желании ссылаться там можно едва ли не на каждый абзац») в «Материалах обоснования лицензии…» (упоминания авторов о малой истории геологического наблюдения, их фактическое признание, что вода проникнет в могильник, а размещаемые под землей в 4 километрах от Енисея упаковки и могильник в целом не надежны по нормативным срокам и разрушатся) с позиций оригинально выраженной («Интеллектуальный уровень обсуждения проблем «атомного ренессанса» опустился ниже плинтуса, что называется.») объективности видны и далеко не противнику ГХК и Красноярского могильника обозревателю Э.Н. Безобразову (http://www.uranbator.ru/content/view/12902/8/).

Вообще, история развития инноваций в Железногорске, в том числе, под эгидой Росатома, указывает на дисбаланс между прогнозами и результатами (http://www.uranbator.ru/content/view/12916/8/; http://www.uranbator.ru/content/view/13169/43/). Относительно могильника, при значительной неопределенности горно-геологических и социально-политических условий в интервале сотен тысяч и миллиона лет, этот дисбаланс может быть катастрофическим. Кто мог предсказать 150 лет назад, что Россия дважды сменит государственный строй, переживет две мировые войны, будет окружена недружественными государствами и будет жить под дамокловым мечом глобального терроризма? Можно ли создавать объект в центре России, тем более при легкомысленных ответах на серьезные вопросы, когда социально-политический базис его функционирования принципиально непредсказуем, а индивидуальное и общественное сознание далеки от идеального? Кроме того, нелишне помнить, что технические и организационные ошибки в ядерной отрасли СССР привели к Чернобыльской катастрофе, протестное движение в результате которой стало весомой частью процессов 1986-1991 годов с известными социально-политическими последствиями. Не хотелось бы событий, инициированных ошибочными решениями по Красноярску. Некоторые фундаментальные взгляды, например, на прогнозы и результаты, которые не стоит игнорировать при обосновании сверхдолговременного объекта изоляции ОЯТ/РАО, обозначены в разделе «Футурология и социоприродная безопасность ядерной энергии» работы (http://www.voskres.ru/economics/komleva.htm), а также в работе «Философские основания ядерного социума» (http://www.epmc.ru/docs/PhilBaseNS.pdf).
И последнее. Все ли аргументы за выбор площадки для Красноярской «подземной лаборатории» нам известны, если работы по площадке «первого попавшего» (без альтернатив) ему в российской практике такого объекта «сегодня» сразу и активно приветствует сторонний эксперт от «Беллоны» А.К. Никитин, который «вчера», не понаслышке зная о строящихся признанными лидерами подземных лабораториях/могильниках в Швеции и Финляндии, публично утверждал, что надежного способа захоронения в принципе не существует? Десять лет назад он же протестовал против планов переработки ОЯТ в Железногорске, рассматривая такие планы в контексте отходов не иначе как путь к «ядерной свалке» (http://www.uranbator.ru/content/view/13427/8/), хотя в то время площадку могильника здесь уже назначили для оформления «бумаг». Красноярск, не начав стройку и не сделав полноценную разведку массива, вдруг бьет все рекорды качества? Геологическое предвидение сталинизма и умение находить «самые лучшие в мире породы» опровергли принципы бывшего советского морского офицера, а ныне российско-норвежского эколога? Странная, однако, «Песня двуликого Варяжского гостя» складывается, если «мысли тайны от туманов» прочистить: «Норвежской границе - нет, нет, нет. Енисею-батюшке – да, да, да!»

6. Да, ГИП-кондиционирование еще повысит уже избыточно высокую надежность обоснования экологической (геологической и технологической) безопасности таких классических зарубежных комплексов. Например, у шведов до сих пор (с ориентацией на выполнение норм безопасности в интервале, как минимум, 100 тысяч лет!) есть «ряд вопросов» к технологии изготовления медно-чугунных контейнеров хранения ОЯТ (http://www.atomic-energy.ru/news/2015/06/29/58003). Но надеяться при вычленении отдельных затрат на значимый плюсовой экономический эффект от применения ГИП-кондиционирования на таком магистральном пути не стоит.

7. Следует отметить, что еще в пору расцвета классических представлений ФРГ и ГДР показали на практике принципиальную возможность использования (полностью или частично) для захоронения РАО/подземных лабораторий готовых горных выработок подземных рудников («Ассе», «Конрад», «Морслебен»). На базе рудника «Конрад» в настоящее время готовят объединенный могильник на 300 тыс. кубических метров (http://www.atomic-energy.ru/news/2015/08/13/59017). С другой стороны, все остальные так часто упоминаемые специалистами Росатома зарубежные ПИЛ создавались «с нуля» потому, что рядом не было готовых подземных сооружений. Отдельная ПИЛ при наличии в ее ближней зоне готовых горных выработок – нонсенс (заумь, по-русски говоря). Бывшая немецкая (ныне российская, что так же как приведенные в данной статье материалы по Красноярскому ГХК отражает стремление Росатома закрепиться на западном рынке услуг в сфере РАО) компания Nukem Technologies наверняка чтит немецкие традиции «разработки и реализации экономичных проектов вывода из эксплуатации ядерных объектов, основанных на лучших стандартах и обеспечивающих нужный уровень безопасности и качества». (http://www.atomic-energy.ru/news/2015/10/28/60751).

СОВРЕМЕННЫЙ ПРАГМАТИЗМ: ЗАДАЧИ И РЕШЕНИЯ

1. Тенденция, отмеченная главой МАГАТЭ. «Идея обращения с ОЯТ с участием нескольких стран уже назрела, в этой области ведутся исследования, но я считаю, что это тема должна обсуждаться в будущем», – сказал Ю. Амано, отвечая на вопрос о возможности создания международных центров для различных стадий ядерного топливного цикла (http://www.atomic-energy.ru/news/2015/06/22/57848). «Я рассчитываю, что страны-участники нашего агентства будут расширять сотрудничество с Российской Федерацией, разрабатывая совместные подходы к утилизации отработавших объектов, по обращению с радиоактивными отходами, что необходимо для дальнейшего развития атомной энергетики» (М. Зиман, http://ria.ru/atomtec/20151109/1317522495.html). И ни слова о санкциях!

2. Новые, «постклассические», исследования уже намечают, можно сказать, прорывные направления. Например, ставшая возможной только сейчас (фантазии-задумки были и раньше, в том числе и в России; есть сведения, что якобы "великобританская" идея глубоких скважин для захоронения ВАО еще в 80-х годах прошлого века пропагандировалась и разрабатывалась во ВНИПИпромтехнологии, за технологическую основу брали оборудование для скважин большого диаметра, которые многие годы бурились под проведение подземных ядерных взрывов) менее затратная (в этом можно не сомневаться) технология Великобритании – глубокие (до 5 км) скважины большого (до 60 см) диаметра (http://www.atomic-energy.ru/news/2015/04/16/56305; http://www.atomic-energy.ru/news/2015/05/05/56696).

3. Потенциям подобных прорывных направлений независимо от них (параллельный процесс) создают благоприятную правовую базу. Например, в России. Федеральный закон от 11 июля 2011 г. N 190-ФЗ «Об обращении с радиоактивными отходами и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» фиксирует, соответственно реальным трудностям приближающегося практического этапа массового вывода из эксплуатации ядерных объектов с наработкой большого объема отходов, явную и объективную тенденцию расширительного толкования мест их захоронения, вводя возможность захоронения «особых отходов» там, где первоначально это не предполагалось и возможность этого не изучалась (ныне же достаточно дать для таких мест благоприятный геолого-экологический прогноз на 1000 лет!?). Полезно вспомнить и обдумать в «общем строю» наиболее впечатляющие примеры мест захоронения «особых отходов» - Чернобыль и Карачай (http://www.atomic-energy.ru/news/2015/10/29/60788).
К сожалению, российские же нормативно-правовые документы разного уровня часто при таком расширительном подходе (в целом позитивном) не имеют фильтров против субъективных, граничащих с сознательной дезинформацией отнюдь не в интересах общества, оценок экологической безопасности (http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=6084 с комментариями), вплоть до подмены понятий (гранитоиды Нижнеканского массива – кислые породы и породы основного состава Атамановского кряжа Саян - гнейсы площадки заложения горных выработок Красноярского хранилища/могильника, которая лишь на 4,5 км удалена от Енисея, а пятью ручьями и малыми реками практически вообще связана с ним, и Красноярского ГХК – не одно и то же, ситуационный план http://www.atomic-energy.ru/news/2015/07/02/58084; http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=print&sid=5226). Некоторые важные понятия («территория с активной промышленной деятельностью», «вблизи») законодательно не определены (http://www.atomic-energy.ru/statements/2015/08/03/58753), что осложняет, например, решение вопросов по месту могильника в Сосновом Бору. Поэтому целесообразно российские правовые документы и конкретные нормы, как минимум, тщательно сопоставлять с зарубежными. А в организации работ – ориентироваться на международные проекты.

Росатом расширяет спектр условий для применения категории «особых отходов»: отрабатывает технологии консервации/захоронения промышленных/военных реакторов (http://ria.ru/atomtec/20151110/1317755896.html; http://www.atomic-energy.ru/news/2015/07/29/58680; http://ria.ru/atomtec_news/20150709/1123345707.html; http://news.vtomske.ru/news/96689.html) и хранилищ жидких радиоактивных отходов Сибирского химического комбината (Томск) непосредственно на месте их расположения и обещает тиражировать эти технологии на других объектах (http://www.itar-tass.com/c96/935360.html). Не хотелось бы, чтобы подобное тиражирование затронуло при выводе из эксплуатации РБМК ЛАЭС-1, а потом и других гражданских станций. К февралю 2016г., кстати, Росатом обещал подготовить Концепцию вывода из эксплуатации АЭС с РБМК – вот и узнаем про конкретности тиража (https://vk.com/id163126431?w=wall163126431_1289). Надо полагать, что не обойдется без курганной технологии изоляции остановленных АЭС (http://www.atomic-energy.ru/technology/53116). В Железногорске законсервировано подземное хранилище радиоактивных пульп (http://spetsstroy.ru/pressroom/spsnews/25027/). Кроме того, в Железногорске, дополнительно к могильнику Нижнеканского массива, будут навечно захоронены непосредственно на месте их эксплуатации под землей промышленные реакторы ГХК и другие высокоактивные материалы (http://portal.tpu.ru/files/conferences/eers/2013/sec4.pdf; http://www.sibghk.ru/news/2207-gkhk-gotov-k-eksportu-tekhnologij-bezopasnogo-vyvoda-iz-ekspluatatsii-radiatsionnykh-proizvodstv.html; https://vk.com/id163126431?z=photo-66070450_386663518%2Fwall163126431_1288).

4. Зафиксируем, что в последнее время даже по отношению к высокоактивным и долгоживущим отходам в России применяют/допускают долговременную изоляцию в сооружениях на дневной поверхности – доступные для несанкционированного вскрытия курганы и болота с небезопасной начинкой. «Несколько Чернобылей» активности в озере Карачай оказалось достаточным (с точки зрения сегодняшних исполнителей) изолировать насыпным слоем грунта. При этом мало кто сообщил о необходимости на долгие годы вперед многотрудных исследований подстилающего/вмещающего массива и мониторинга загрязненных грунтовых вод (как планируют делать с помощью Красноярской ПИЛ, причем сперва нелишне было бы объективно изучить подземные шлейфы загрязнения дренировавшей из Карачая водой на разных стадиях его эксплуатации как хранилища ВАО). Если держать в голове и обсуждать публично проблему в целом, должна же возникнуть мысль, что возможна и многообещающая «золотая середина! Или выгодней тупо и примитивно (за государственные деньги) проталкивать «общественный одобрямс» Красноярского могильника? (https://vk.com/away.php?to=https%3A%2F%2Fyadi.sk%2Fi%2F3BWHoK_fkTzFx&post=163126431_1294; http://www.uranbator.ru/content/view/13481/8/).

5. ГИП-кондиционирование на таком «постклассическом» пути может очень даже быть востребованным. Оно позволит соединить достоинство классики (магистрально выбранные скальные породы) и современных, ориентированных на экономические реалии, направлений (устремленность без потери экологического качества на упрощение и удешевление применяемых горных технологий и комплексов). А также – снизить риск негативных последствий от завышенных оценок защитных свойств вмещающих хранилища пород, когда экспериментальные исследования этих свойств для имеющих незначительную историю детального геологического изучения (не наблюдения) массивов (к ним относится и горный массив размещения Красноярского ГХК/Красноярских могильников) подменяют в неразумных объемах математическим моделированием, а техническую ликвидацию потенциальных причин загрязнения «до того» – мониторингом загрязнения «после того». К тому же, возможно, частично удастся демпфировать плохую для РФ тенденцию (http://nuclearno.ru/text.asp?18164; http://interfax.com.ua/news/economic/274950.html) по выдавливанию Росатома с зарубежного рынка свежего топлива даже применительно к реакторам российского дизайна. Неоспоримая доля от ГИП-кондиционирования в суммарном экономическом эффекте уже может быть заметной.

ПРИМЕР ЭФФЕКТА В РЕЗУЛЬТАТЕ ГИПОТЕТИЧЕСКОГО ИЗБАВЛЕНИЯ ОТ ЗАТРАТНОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ ТЕХНОЛОГИИ ЗАХОРОНЕНИЯ

1. Швеция, 10 энергоблоков на трех АЭС, технология KBS-3, 4500 медных чехлов с ОЯТ (кассеты/топливные сборки) в стальных/чугунных капсулах по 12 ТВС в каждом чехле (http://rosrao.ru/wps/wcm/connect/rosrao/rosraosite/conversion/int_experience/8b2eec804473be61a5b7efc800b48570; http://publicatom.ru/blog/ecoblog/613.html; http://www.atomic-energy.ru/smi/2014/05/29/49243). Стоимость строительства шведского хранилища ОЯТ на площадке Форсмарк оценивается как 24 миллиарда шведских крон (2,7 миллиарда евро, это еще не «потолок», так как год от года цифру прогноза повышают, а строительство фактически еще не началось). Вместительность хранилища составит 12000-15000 тонн топлива по тяжёлым металлам (http://www.atominfo.ru/newsg/n0790.htm). Объем ОЯТ (видимо, упаковок): 20 тыс. куб. м) (https://www.iaea.org/OurWork/ST/NE/NEFW/CEG/documents/ws062006_10R.pdf).

2. Финляндия. Стоимость финского хранилища по той же технологии KBS-3 оценивается в 3 миллиарда евро (по другим данным - 3,3 миллиарда долларов). Вместительность хранилища составит 12000 тонн топлива по тяжёлым металлам. (http://www.atominfo.ru/newsg/n0790.htm).

Финляндия. Стоимость капитальных (на строительство) удельных затрат при захоронении ОЯТ: 3 300 000 000 долларов : 12 000 тонн = 275 000 долл./т.

3. США, Юкка-Маунтин, вместимость 77 000 тонн (http://energyfuture.ru/krax-proekta-yucca-mountain), стоимость хранилища неоднократно пересматривалась в сторону увеличения, при оценке в 100 млрд долларов финансирование и работы прекратили, удельные капитальные затраты (оценочно/по прогнозу) составляют: 100 000 000 000 долларов : 77 000 тонн = 1 300 000 долл./т.

ТАКИМ ОБРАЗОМ: опережающие оценки удельных капитальных затрат при классическом подземном захоронении ВАО/ОЯТ колеблются в зависимости от масштаба объекта, места размещения и разработанной технологии в пределах 275 тыс. долларов – 1 300 тыс. долларов за тонну утилизируемого материала (оценки объективно занижены, так как при реальном строительстве затраты будут больше).

4. Объем ВАО и САО для Красноярского геологического хранилища/могильника планируется (для поставок только от Красноярского ГХК, Сибирского ХК и ПО «Маяк») не более 160-200 тыс. куб. м (https://cloud.mail.ru/public/9V77/FKWiSgNcw, тома 2 и 3). По другим данным – 500 тыс. куб. м (https://www.iaea.org/OurWork/ST/NE/NEFW/CEG/documents/ws022009/4-5.%20Programs%20for%20Deep%20Geological%20Repositories%20and%20Underground%20Labs/4.7%20Creation%20of%20DGR%20in%20Krasnoyarsk%20Region%20Rus.pdf).
5. В первом приближении ясно, что эксплуатационные расходы при затаривании хранилища упаковками и его консервации для классического варианта будут не меньше, чем для новых направлений.

6. Если ГИП-кондиционирование будет обеспечивать гарантию герметичности упаковок на 100-1000 лет, то для новых направлений захоронения роль других инженерных и геологических/природных барьеров снижается, их можно минимизировать и весь эффект от разницы в капитальных затратах обоснованно можно отнести на долю ГИП-кондиционирования.

7. Конкретный пример при дальнейшем развитии, не снижая экологической безопасности, логики «постклассических» прорывных технологий. А логику эту развивать надо. Иначе бюджет Росатома существенно пострадает из-за значительных (предварительно 27 триллионов рублей) финансовых запросов на захоронение. Тем более, что «нефтегазовое счастье» покидает Россию надолго, если не навсегда (http://nuclearno.ru/text.asp?18198; http://www.promved.ru/articles/article.phtml?id=2819&nomer=94). А килограмм добытого урана на рынке стоит 90-100 долларов (http://www.kommersant.ru/Doc/2717810). По другим данным стоимость урана – 50 долл./кг, переработка ОЯТ – 1000 долл./кг (http://www.atominfo.ru/news/air017.htm).

Выводимый из эксплуатации карьер «Центральный» Кольской ГМК Норникеля. Проектная глубина - 400 м, выработанный свободный и доступный объем – сотни миллионов куб. м (http://www.kolasc.net.ru/russian/innovation/ksc70/3.7.pdf). Для сравнения: «В РФ в течение 45 лет было удалено в глубокие изолированные горизонты-коллекторы около 50 млн. м3 жидких РАО комбинатов ГХК и СХК» (https://www.iaea.org/OurWork/ST/NE/NEFW/CEG/documents/ws022009/4-5.%20Programs%20for%20Deep%20Geological%20Repositories%20and%20Underground%20Labs/4.7%20Creation%20of%20DGR%20in%20Krasnoyarsk%20Region%20Rus.pdf). Ситуация изначально была более тяжелой – отходы в подвижной форме. Но геологические условия заблокировали им выход на земную поверхность.

Капитальных затрат при использовании карьера в качестве хранилища/могильника твердых отходов практически не требуется/они несравнимо малы. Возможно без существенного изменения запасов свободного пространства утилизировать даже без бурения скважин, просто послойно на стеллажах/в штабелях с буферной породной засыпкой для дополнительной гарантии исключения негативных процессов в зоне захоронения, начиная от дна карьера, объемы ВАО/ОЯТ, эквивалентные объемам СОТЕН классических объектов подземного захоронения шведско-финских, СОТНИ объектов типа Юкка-Маунтин/Красноярского и СОТЕН объектов согласно недавно предложенной курганной технологии. При необходимости хватит места и для других категорий РАО (например, Ленинградской и Архангельской областей; это, и не в первый раз, обсуждали в достаточно представительной аудитории еще в 2000г., http://nuclearno.ru/text.asp?1325; http://enu.kz/repository/repository2012/NNC_RK_Bulletin_4_12_2002.pdf). Тем более, что от концепции подземного могильника РАО «с нуля» в Ленинградской области готовы отказаться из-за его высокой стоимости (http://www.atomic-energy.ru/statements/2015/08/03/58753; http://top.rbc.ru/spb_sz/15/07/2015/55a6058e9a79475cb1318d71).

Если Росатом запустил и планирует в производство засыпку своих выведенных из эксплуатации объектов (в том числе, с облученным графитом, углерод которого способен встраиваться в биологические цепочки) тут и там, то почему не делать такую изоляцию «на десятки тысяч лет» и «впервые в мире» (http://www.atomic-energy.ru/news/2015/08/03/58750; http://www.atomic-energy.ru/statements/2015/08/03/58751) применительно к какому-то объему наиболее опасных отходов и возвратных, возможно, материалов в глубоком и вместительном карьере, расположенном в малонаселенной местности? Отказ от «засыпки в карьере» можно, видимо, понять лишь в том случае, если и впрямь наращивание (Сайда-Губа, Приморье, Томск…) на дневной поверхности числа опасных объектов (как часто декларируется, минимум, всего лишь, на 100 лет) даже не в результате аварий, а штатно – это показатель высоких технологий и небывалого прогресса.

При таком наращивании, однако, удобно не видеть факты (пока самопроизвольного, не целенаправленно принудительного) распространения техногенной радиоактивности во времени в среде обитания человека, поступающей из зоны Чернобыльской АЭС, хвостохранилищ урановых месторождений и других наземных объектов атомной отрасли. Да и вряд ли уместны по поводу новых объектов с новыми печальными проблемами приповерхностного/подземного захоронения на миллион лет бодрые рапорты и планы типа «в Челябинской области решена многолетняя проблема с печально известным озером Карачай» (сделанное сейчас по акватории не делает безопасной даже в мирные и без диверсий долгие годы территорию бывшего озера), «контролируемое хранение ТРО»/могильник на ГХК (http://www.atomic-energy.ru/news/2015/11/11/61087) и «перевод объектов из контролируемого состояния в окончательно безопасное» (http://www.atomic-energy.ru/news/2015/11/10/61036). Даже некоторые студенты-ядерщики понимают, что дело обстоит иначе: «Но даже если Карачай навсегда исчезнет с поверхности земли, еще долго останутся проблемы, связанные с ним» (http://www.polar.mephi.ru/ru/conf/2000/6/8.html).

Рапорты о победах в сфере обращения РАО, к тому же, иногда снабжены неудачными стилистически заголовками. Например, статья «До нас наследили - нам прибирать» (http://www.atomic-energy.ru/SMI/2015/11/10/61047). Хотелось бы напомнить, что проблема российских РАО – это не итоги нашествия инопланетян. Это результат работы Минатома по выполнению важнейшей государственной задачи любой ценой и при дефиците времени. Наконец, и сейчас Росатом тратит на РАО немалые деньги. Поэтому, нужны более разумные решения и речи. А не позы героев и страдальцев. Чтобы лет через сто другие люди российского же государства не переделывали кардинально нынешние достижения.

И уже положено начало процессу: в Росатом и управление президента РФ сделан запрос о возможности замены могильника в Сосновом Бору могильником на Кольском полуострове (http://karpovka.com/2015/07/28/247524/; http://nevnov.ru/building/raznoe/uchenye-na-kolskij-poluostrov-realno-perenesti-sotni-finsko-shvedskix-yadernyx-zaxoronenij-ili-mogilnik-v-sosnovom-boru/). На Северо-Западе России Росатом ищет альтернативу площадке Соснового Бора, выбранной, во многом, по признаку удобного соседства, и технические решения, позволяющие оптимизировать стоимость объекта (http://www.atomic-energy.ru/statements/2015/08/03/58753). Европа, естественно, отслеживает ситуацию (http://rus.err.ee/v/foreign/a5dc5130-c544-43d7-a449-cca3f261f82b/evrokomissiya-otslezhivaet-plany-rosatoma-po-khranilishchu-radioaktivnykh-otkhodov-v-sosnovom-boru). Относительно Соснового Бора, речь идет не только и не столько о могильнике. Как и в Красноярске/Железногорске, могильник есть лишь один из необходимых элементов достижения более серьезной цели – создания комплексного ядерного кластера далеко не регионального уровня (http://www.dglo.ru/news/2015-10-23/yadernoey-lobbi-v-sosnovom-boru/). Кстати, и металлургическую функцию этого кластера в Ленинградской области можно реализовать в п. Никель на базе выбывающей инфраструктуры Кольской ГМК.
На очереди в едином процессе – Красноярск? Причем приходит понимание, что взаимосвязь ядерных объектов разных регионов достаточно сложна и серьезна (https://vk.com/id163126431?w=wall163126431_1261; https://vk.com/id163126431?w=wall163126431_1266). Генеральная прокуратура РФ, например, изъявила, после многочисленных заявлений граждан в разные государственные инстанции, согласие с необходимостью рассмотреть положение дел с Красноярским могильником (https://vk.com/id163126431?w=wall163126431_1207; https://vk.com/photo-66070450_380049291). Если, как показывают многочисленные обсуждения и даже собственные документы Росатома, его специалисты затрудняются объяснить выбор промплощадки ГХК в качестве места для федерального могильника, то, может быть, следует (для удобства отвечающих) переформатировать объяснения в ракурсе возможности/невозможности замены площадки вблизи Красноярска на другую и в другом регионе (Печенга или Краснокаменск, обе площадки предполагают использование готовых подземных выработок и данных детального многолетнего геологического изучения)?

Напорных глубинных/артезианских вод в карьере нет (как не замечены они многолетней практикой и в подземных рудниках Печенги, какой концентрированный для сравнительно небольшой территории опыт гидрогеологических наблюдений и регулирований в сопоставлении с поинтервальной гидрогеологией применительно к Кольской сверхглубокой скважине может быть востребован!). Аналоги Енисея, который значимо влияет на водный режим соседних горных массивов, рядом не просматриваются. Системой горных выработок территория в глобальном смысле дренирована. Свежая вода ежегодных природных атмосферных осадков, поступающая естественным путем в карьер, с глубин 300-400 м вверх к земной поверхности не пойдет. К тому же имеет место переток воды со дна карьера в подземные выработки рудника «Северный Глубокий» (что гарантированно исключит даже теоретическую возможность появления переносчика радионуклидов к земной поверхности). Система «карьер-подземный рудник» обеспечивает для могильника во вмещающем горном массиве дополнительный защитный барьер – воронку депрессии (которая засасывает метеорную воду), а также – легко предсказуемое и контролируемое перемещение воды в них.

Вода природных осадков со дна карьера посредством естественного дренирования будет уходить в «пруды-отстойники» огромных объемов подземного рудника либо дренировать на большие по сравнению с зоной размещения ОЯТ/РАО глубины внутри пород Земли. Вода будет уходить со дна карьера, всегда подвергаясь процессам очищения (если будет ее гипотетическое загрязнение в зоне размещения РАО/ОЯТ) в огромных подземных пространствах. И само дно бывшего карьера, при необходимости, можно заранее (по технологии «омоноличивания» и удержания радиоактивного ила, примененной в Железногорске и Томске, на озере Карачай и других объектах ПО «Маяк»: http://www.atomic-energy.ru/news/2015/10/29/60788; http://www.atomic-energy.ru/news/2015/10/30/60829) подготовить к функции изолированного «пруда-отстойника» - распространенного элемента многих ядерных технологий.

«Северный Глубокий» - уникальный рудник, который ко времени обустройства и эксплуатации карьера по новому назначению будет, скорей всего, также закрыт применительно к добыче медно-никелевых руд из-за их исчерпания. «Северный Глубокий», сочлененный с карьером «Центральный», - один из крупнейших подземных рудников в цветной металлургии (глубина ствола - 1280 метров, http://balum.us/ru/news/184/). Объемы его отработанного пространства, которые со временем также станут свободными, - резерв не только для направленного и без участия человека отвода воды из карьера, но и, при необходимости, для образования дополнительных (уникальность и в сочетании двух типов крупных горных выработок) секций хранилища/могильника.

Куда за долгие-долгие годы будет уходить вода из Красноярского могильника и откуда вода будет поступать в него, если рядом находится очень динамичная, даже без возможных неприятностей с плотинами Саяно-Шушенской и Красноярской ГЭС, водная система – Енисей? Характерно состояние туннеля под дном Енисея в Железногорске. При строительстве подземных сооружений ГХК через трещиноватый горный массив были прорывы воды в них, http://www.tipazheleznogorsk.narod.ru/historyr.html. В районе Железногорска обнаружены млекопитающие, живущие в пещерах http://redbook24.ru/mlekopitayushhie/nochnica-dlinnoxvostaya.html, что может свидетельствовать о наличии карста. С 1988г. в районе Красноярска все чаще фиксируются наводнения из-за природно-техногенного изменения гидрологического режима в пойме Енисея, http://www.plotina.net/stroiteli-protiv-eniseya/. При оценке специалистами «Гидроспецгеологии» комплексного состояния систем контроля гидрогеологической обстановки на предприятиях отрасли, ГХК (как и более половины остальных) не назван в числе объектов Росатома, на которых ситуацию можно было бы назвать терпимой (http://www.atomic-energy.ru/articles/2015/10/20/60600).

А если наложить на ситуационный план строительства Красноярского могильника, для сравнения, шлейфы реального загрязнения за 60 лет (например, данные 20-летней давности: линза подземных вод объемом 4-5 млн куб. м, на глубину 100 м и площадью 10 кв. км, дальность влияния с учетом уклонов грунтового горизонта до 2-5 км и более, скорость продвижения фронта в толще андезит-базальтовых порфиритов достигает 75-100 м/год, http://www.vniitf.ru/Karachay/Russian/Subject/Subject.htm; http://www.polar.mephi.ru/ru/conf/2000/6/8.html; http://www.nuclearpolicy.ru/publications/rezonans/rez7.shtml) подземного пространства вглубь и вширь от озера Карачай (особенно данные дренирования через горный массив загрязненных вод в реки Мишеляк и Теча), не придется ли потом трудно доказывать, что подобных шлейфов и дренирования в Енисей не будет? Андезит-базальтовые порфириты не более проницаемы гнейсов площадки Красноярского могильника. Наибольшее загрязнение из Карачая (как пока установлено, http://www.atomic-energy.ru/articles/2013/03/25/40689) идет не по рыхлым породам на поверхности, а по скальному основанию на глубине 75-100 м от подошвы озера-могильника. Не значит, что нет загрязнения глубже, просто глубже не бурили. В Железногорске подход аналогичен: бурение и изучение гидросистемы ниже предполагаемой подошвы могильника – нет, нет и нет…

Известно, что скважины питьевого водоснабжения в Томске и поселке Новогорном значимо и опасно обусловили характер движения загрязненных в результате работы СХК и ПО «Маяк» подземных вод. Трудно себя убедить, что Енисей слабее упомянутых скважин при сборе воды формирует подземные водотоки.

Для унификации специфических работ в зоне размещения ВАО/ОЯТ применительно к Печенге многие операции и оборудование при создании и эксплуатации секций как в карьере, так и в подземных выработках могут быть заимствованы из технологических предложений (работа не пропадет) по непосредственно камерам для отходов в Красноярском хранилище/могильнике (https://cloud.mail.ru/public/9V77/FKWiSgNcw, том 3). Весьма важно, что Россия (Росатом, ВНИПИпромтехнологии) может применить здесь (самостоятельно или совместно с Великобританией) технологию глубоких скважин. Равно как и ПИЛ в целом, проектируемая для Красноярска, может быть с большей пользой реализована на Печенге (если уже установлено – таблица 8.1 тома 3 и http://viperson.ru/wind.php?ID=678896, что «в соответствии с ранее выполненными НИОКР существующие объекты ФГУП ФЯО «ГХК» не применимы для целей надежной окончательной изоляции заявленных количеств РАО 1 и 2 классов», то какова объективная вероятность, что созданная рядом в том же/таком же (http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=print&sid=157) горном массиве ПИЛ приведет к положительному заключению? Ответ: близкая к нулю). И «засыпку в карьере» по задумке можно делать как в Томске, Красноярске и на будущих объектах курганной технологии, а по исполнению – лучше и, опять же, дешевле, так как на Кольском полуострове ассортимент минеральных буферных заполнителей с разными функциями защиты обширней.
Печенгская ПИЛ (в готовых выработках или сопряженная с ними) положит начало новому ГХК – уже международному и в условиях хорошо (и несравнимо с Красноярским могильником) изученных и пригодных для захоронения/хранения ВАО/ОЯТ геологических формаций. ГХК, который объединит новый способ кондиционирования изолируемых материалов и наземно-подземный способ их размещения. Международному с самого начала и открыто. А не как Красноярский могильник, который пока афишируют как исключительно российский, а исподволь уже сейчас пытаются стыдливо (стыдиться нужно не статуса, а места могильника) готовить как международный (как и Краснокаменский, http://zabinfo.ru/24782). Могильник в карьере (конструкция, наполнение, предвестники и развитие появляющихся рисков и аварийных ситуаций, природные и антропогенные нейтронные потоки) открыт для независимого контроля, в том числе и из космоса, на всех стадиях его строительства и эксплуатации, а также после консервации (то есть на долговременной стадии его «жизни» в качестве самоорганизующейся природно-техногенной системы).

Экономия только на капитальных горно-строительных затратах вспомогательного назначения при переходе от национальных (российского – Красноярск и зарубежных) классических подземных хранилищ/могильников к такому международному объекту составит минимум СОТНИ миллиардов долларов. Первые деньги, связанные с возможным отказом Росатома от строительства подземного могильника в Ленинградской области, уже можно плюсовать в суммарный будущий итог продвижения по такому пути. На котором Росатом (преобразующий РосРАО в ОАО, http://ria.ru/atomtec_news/20150810/1176578439.html) и Норникель не только много не затратят, но много будут зарабатывать. Естественно, значительно снизятся и затраты времени на ликвидацию опасных наземных хранилищ ВАО/ОЯТ (например, при АЭС), что особенно важно в наше тревожное время.

Интересно, что именно в этой сфере отмечают наибольшее стремление и продвижение Росатома за пределы исключительно собственных профессиональных компетенций и финансовых возможностей (http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=6359). Да, в целом «Госкорпорация «Росатом» приняла для себя решение развивать новые технологии в первую очередь силами своих собственных предприятий. На мой взгляд, вовлечение внешних игроков в создание особенно неспециализированных решений могло бы быть более широким, что позволило бы снижать издержки на решение непрофильных задач. Хороший пример государственно-частного партнерства развивается в области вывода из эксплуатации радиационно-опасных объектов. В этом направлении в России, как и во многих других «ядерных» странах, роль частного бизнеса достаточно велика, и мы видим, что неаффилированные с Госкорпорацией компании реализуют целый ряд проектов по ее заказу» (http://www.atomic-energy.ru/interviews/2015/11/09/61008). Правда, есть и иное. Недавний опыт частно-государственного партнерства по новому направлению в ядерной отрасли (свинцово-висмутовый быстрый реактор: Росатом+ОАО «Иркутскэнерго») оказался неудачным (http://www.rosatom.ru/journalist/interview/4a31c2004e585204b64ffe0dc71bedfe; http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=6232 с комментариями). Не сработались российские участники ни по техническим, ни по финансовым параметрам. Но тогда тем более проект крупного могильника нужно подводить под международный контроль.
Пора просить для Печенги статус Территории опережающего развития/Особой экономической зоны. Краснокаменск уже вступил в эту фазу (http://www.atomic-energy.ru/news/2015/10/20/60581). Да, Россия во многом справедливо связывает свое будущее с Арктикой. Но активно и по прежней «колее» рекламируемые сейчас проекты, мягко говоря, если трезво мыслить, уже не впечатляют: углеводороды арктического шельфа исчезают за горизонтом планирования без надежд вновь стать предметом конкретных дел, Северный морской путь может постичь та же участь (http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=6196). Мурманский транспортный узел свелся в основном к перевалке угля, да и это уже ограничено слабой пропускной способностью Октябрьской железной дороги на Кольском полуострове. Что остается стратегически? А Печенга имеет хороший выход к морю. К тому же, уже начинают задумываться о будущих функциях действующей инфраструктуры РосРАО на Кольском полуострове (аналогично судьбе инфраструктуры медно-никелевых месторождений), так как конец ее использования по прежнему назначению не за горами (http://www.b-port.com/news/item/162438.html; http://www.atomic-energy.ru/news/2015/09/29/60091).

Важно, что возможен и нужен компромисс. Надо успеть, максимально используя готовую научно-техническую и производственную базу (как ядерной, так и других отраслей промышленности), сформировать на международном уровне, с удобной логистикой, высокой коллективной безопасностью и в технологических традициях большинства стран российский приоритет для завершающей стадии жизни ядерного топлива и без его радиохимической переработки (что более приемлемо для зарубежья, учитывая господствующие там взгляды на оценку технологий с позиций нераспространения и экологии), значительно и нестандартно усиливая, тем самым, набор потенциальных предложений и партнеров (в том числе, вне ядерной сферы) Росатома. Этот приоритет не будет противоречить внутреннему национальному курсу на переработку российского отработавшего топлива, но дополнит его новой международной нишей весьма прибыльных услуг. А ВАО будущей радиохимии Красноярского ГХК после ГИП-кондиционирования несложно перемещать в могильник Печенги (Таймыра/Краснокаменска).

Идея создавать в России международные центры технологий различного завершения ядерного топливного цикла разумна. Но стремление строить дополнительный подземный объект, исключительно для долговременной/окончательной изоляции ВАО/ОЯТ, в Железногорске вряд ли может быть хорошо обосновано.

На наш взгляд, на Кольском полуострове действительно стратегическую, особую, непривычную для широкого круга специалистов перспективу (если понимать под стратегическим период не в 10-20 лет) имеют в немалой степени объекты Норникеля, которые необходимо комплексно с новым целеполаганием изучить и адаптировать к задачам Росатома и международным потребностям. Странно и ошибочно, что в последние годы представители Норникеля не входят в руководящие органы региональных научно-производственных форумов, вырабатывающих горнопромышленные перспективы. Примеры таких форумов: «Экологическая стратегия развития горнодобывающей отрасли - формирование нового мировоззрения в освоении природных ресурсов», 2014г. (http://www.goikolasc.ru/sites/default/files/inform.pdf); «Горнодобывающая промышленность Баренцева Евро-Арктического региона: взгляд в будущее», 2015г. (http://conference.ncci.ru/organizers); «Глубокие карьеры», 2015г. (http://www.goikolasc.ru/sites/default/files/conf_glyb_kar.pdf; а в программе отсутствуют доклады по карьерам Норникеля). Налицо какое-то размежевание интересов. Кроме того, вниманию Росатома могут быть предложены закрывающиеся/закрывшиеся/работающие не с полной нагрузкой подземные сооружения и других владельцев. Может быть, некому разъяснить эти новые перспективы региональному горно-геологическому сообществу? Хотя именно специалисты Кольского НЦ РАН, имея немалый опыт освоения бюджетных и иных средств на ознакомление с проблемами захоронения РАО (равно как шельфа и Севморпути), должны бы это сделать. Видимо, некоторым из них удобней «пережевывать» чужие идеи о могильниках в многолетнемерзлых породах (http://www.goikolasc.ru/sites/default/files/mon_Amos_2_0.doc), когда даже авторы этих идей (ВНИПИпромтехнологии) от их реализации на Новой Земле, в Якутии и на Чукотке отказались (http://viperson.ru/wind.php?ID=678896; http://www.atomic-energy.ru/news/2015/02/02/54575). А Горный институт КНЦ РАН почти 20 лет настойчиво отказывался заниматься Печенгой применительно к проблеме захоронения РАО, все более отдавая инициативу другим.

Кстати, системой «карьер-подземный рудник» (карьер «Центральный», который скоро будет снят с эксплуатации, и рудник «Расвумчорр») уже несколько десятков лет обладает и комбинат «Апатит» группы «ФосАгро», будут обладать Оленегорский ГОК группы «Олкон» и Ковдорский ГОК. Комбинированную систему «карьер – подземные выработки» можно встретить и в других регионах России, а также в Казахстане и Украине. Есть и другие карьеры на Кольском полуострове, без сопряженных с ними подземных выработок. Но и они могли бы быть полезны, так как бурить со дна карьера скважины большого диаметра или проходить дополнительные подземные выработки, как правило, все же дешевле, чем с исходной земной поверхности. Инженерно-геологическую и гидрогеологическую ситуацию вмещающих такие системы массивов пород под новую задачу можно оценить заранее.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

I. В ближайшее время целесообразно профинансировать и выполнить (например, в рамках ФЦП ЯРБ-2):

1. Детальную теоретическую и экспериментальную актуализацию широко освоенной в ведущих отраслях промышленности ГИП-технологии получения новых, повышения качества готовых материалов и изделий из них для другой важной цели - кондиционирования ОЯТ/ВАО как дополнения планируемых (Железногорск) или основы новых (Печенга) технологий хранения/захоронения ядерно- и радиационно-опасных материалов;
2. Анализ некоторых альтернативных технологий хранения/захоронения ОЯТ/ВАО в России на примере Нижнеканского массива и Печенгской формации и определение роли в них ГИП-кондиционирования с позиций, прежде всего, безопасности водных ресурсов и экономики создаваемых объектов;
3. Разработку концепций, прежде всего, гидрогеологического и социально-экологического (предложение О.В. Бодрова) мониторинга разного типа альтернативных объектов хранения/захоронения ГИП-кондиционированных ОЯТ/ВАО.

II. Новые технологии хранения/захоронения ОЯТ/ВАО на основе предварительного ГИП-кондиционирования ядерно- и радиационно-опасных материалов потенциально могут позволить с синергетическим положительным эффектом использовать на перспективном рынке международных услуг при создании международных объектов/кластеров имеющийся достойный национальный опыт Росатома и российской/советской горно-геологической отрасли. А именно, как минимум, опыт:

1. концентрации усилий при геологическом обеспечении решения глобальных ядерных задач;
2. подземного/заглубленного строительства и использования соответствующих сооружений;
3. бурения и эксплуатации скважин большого диаметра;
4. ядерного материаловедения;
5. консервации радиоактивных отложений в естественных или искусственных, наземных или подземных водоемах.